Рыжий качнул головой.
- Может, ты наследников оставишь после себя? Нет? Тогда откуда права у тебя?
Среди десантуры были уже «принявшие на грудь». У парня вырвали плакат, несколько рук вцепилось в его пёструю рубаху. Его тянули – кто вправо, кто влево. Он пытался сохранить равновесие и удержать лицо, но побледнел, и в глазах его билась тревога.
- Смотрите, почти не зассал! – засмеялись в толпе. – Чё, петух, страшно?
Кто-то рванул посильней. Рубашка треснула, оголив острое плечо с «медицинской» татушкой – змеей, обвивающей чашу.
- И что на вашем пидорском диалекте эта картинка означает? Ты куда даешь, а?
- Я – врач! – пискнул парень.
Тут передних стали раздвигать сильные руки: на своей коляске пробирался к ларьку Кэп.
- Что ты сказал, сука? – жарко выдохнул он, развернув пидораса к себе. – Враааач?! Ты – гнида, понял?! Ты – ублюдок! Если б ты был врач, ты бы мне операцию сделал. Там, в горах. И я сейчас был бы с ногами! Но когда я кровью истекал, ты здесь ныкался, прикрывшись тем, что у тебя зад дырявый. А мне тебя не хватило. Нет, не тебя! – поправился он, зло сплюнув парню на кроссовок. – Врача настоящего. А не – дырки!
Рыжий пытался отцепить от своего локтя стальные пальцы. Но Кэп сменил хватку, зажав теперь в руке тонкую нервную кисть.
- Не зассал, говорите? Сейчас зассыт! Слышь, ссы в трусы, тогда – отпущу!
- Пальцы! – шептал рыжий, корчась от боли. – Пальцы не ломай! Они мне – для работы!...
Но Кэп озверел:
- «Для рабооооты?» И как ты работаешь? Небось, в мохнатку к бабам лазишь? Ссы в штаны, сказал, или сломаю все десять!
Что силы у него хватит выполнить свою угрозу – было ясно. А вот хватит ли дури? Кто-то из парней пытался унять Кэпа:
- Брось, отпусти! Пусть валит в свою петушатню!
- Не х##! Правильно! Пусть ссыт! – горячились другие.
- Пустите! – уже жалко и униженно просил пикетчик, крупно вздрагивая в неуклюжей позе над подлокотником Кэповой коляски.
- Обоссысь – отпущу! – яростно процедил Кэп. – Чтоб ты не думал, что - такой невъ###нный, один вышел против десанта и всех своей пидорасней «умыл».
Из-за плеч десантуры стал пробираться молчавший до этого мент.
- Пустите! Архаровцы, мать вашу! Неповиновение сотруднику полиции… до пятнадцати суток… Пропустите, ну!? Сейчас подкрепление вызову!
А спины в тельняшках стояли сплошною стеной. Чем кончилось бы дело – неизвестно. Но Ильяс, поняв, что Кэп не отступится, сам шагнул к нему:
- Лёх, пусти! – наклонился он к коляске, называя Кэпа полузабытым настоящим именем. – Не марайся. Им же кровь была проплачена. Он спецОм выёживается, чтобы ты ему увечья нанес. Ему за это премию заплатят.
- Я ему сейчас нанесу! Он со мной вместе будет за грошовой пенсией ходить! Вша поганая!
- Пусти! Пусть уходит! – протиснулся к ним незнакомый майор в таком же, как все, голубом берете и со звякающими на груди орденами. – Товарищ старший лейтенант, отпустите парня. Выполнять!
Кэп оглянулся на майора, невольно вытянулся в струнку и выпустил истерзанные пальцы. Кольцо расступилось, и пидораса вытолкнули в руки полицейскому.
- Довы###&лся, придурок? – матюгнулся тот, хватая парня за локоть. – Давай – в машину. Не спотыкаться, мля! Не вякать!
Уже в дверях газика рыжий оглянулся и вытянул шею: то ли хотел что-то сказать, то ли боялся, что Кэп гонится следом. Включив мигалку, газик сдал назад. Журналисты ломанулись за ним, торопясь сделать последние кадры. Над площадью раздался тонкий визг: это на сцене в последний раз проверяли микрофоны. Начинался торжественный митинг.
Но от участников и зрителей короткой, глупой и почти случайной сцены праздничное настроение ушло. Оживление уступило место досаде. Правда Кэпа - неудобная, неизбывная, больная - напомнила о судьбах других: друзей, командиров, просто сослуживцев. Тех, кому не удалось дождаться помощи в горах. Тех, с кем навсегда прощались перед погрузкой в «таблетку»*. Тех, чьими именами называли заставы и чьи улыбчивые фото в черных рамках висели в Красных уголках.
Час с лишним шел митинг. Выступал пожилой генерал из Москвы. Пухлощекий депутат местной Гордумы вручал ключ от реамобиля Председателю Совета Ветеранов. Студенточки в белых бантах звонко читали стихи. Потом началась «показуха»: рукопашка, десантирование, полоса препятствий. В сквере открыли турнир по арм-рестлингу. К Сереге подошел Ильяс:
- Ты Кэпа не видел? Он будет участвовать?
В прошлом году Кэп выиграл все до одного бои и увез домой красивый серебристый кубок. Они пошли искать его в толпе. Но когда нашли, стало ясно, что этот год останется без наград: Кэп был в стельку пьян.
Читать дальше
