Алекса Райли - Тренер

— Ты примешь меня внутрь, — это должен был быть вопрос, но получилось утверждение. Кажется, с ней я не могу держать себя в руках.

— Да, тренер. Я нуждаюсь в тебе, — она приподнимает свои бедра, приглашая меня.

Я наклоняюсь и целую ее в полные губы, позволяя ее липкому соку скользить по нашим языкам. Она стонет от своего вкуса. Это ощущение заводит ее. Это заводит и меня тоже. Я жестко толкаюсь в нее, чтобы дать нам то, что мы хотим, и как только полностью погружаюсь в нее, отстраняюсь, чтобы посмотреть на Меган. Я почувствовал, как порвал барьер, когда толкнулся в нее, и это поразило меня.

— Черт возьми, Меган, ты девственница?

Ее щеки краснеют, и она слегка кивает. Я вижу, как слезы начинают скапливаться в уголках ее глаз, и это практически разбивает мне сердце.

— О, Боже, детка, не плачь. Мне так жаль, — я чувствую себя мудаком. Я должен был быть нежнее. Никогда не думал, что она может быть девственницей, с учетом того, как она ведет себя, но от осознания, что я единственный мужчина, который был в ней, едва сдерживаюсь, чтобы не кончить в нее прямо сейчас.

Я наклоняюсь и целую ее щеки, пытаясь успокоить, пытаясь удержать себя от того, чтобы кончить в нее. Черт, я не должен этого делать. Я очень глубоко в ее нетронутой киске, и не могу заставить себя выйти из нее. Она сжимает меня крепче, чем я когда-либо чувствовал, и все, о чем могу думать, это как трахать ее глубоко и жестко.

Я смотрю в ее глаза, и она дарит мне робкую улыбку.

— Ты хочешь, чтобы я вышел, малышка? Это должно было быть по-другому. Мы не должны делать это так.

Ее глаза округляются, и она качает головой.

— Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу этого. Я хочу тебя. Неужели ты не чувствуешь это? — она кладет руку на сердце и я знаю, что это означает. Единение между нами — это реальность.

— Ты же не на таблетках? — не могу поверить, что забыл надеть презерватив — то, чего никогда не делал в своей жизни. Черт, она выкручивает мне руки.

Она краснеет снова и качает головой.

— Черт, — мой член дергается в ответ, и образ Меган, беременной моим ребенком, наполняет мой разум. Внезапное желание сделать так, чтобы она забеременела, сделать ее своей, сводит меня с ума. Без сомнения, все будут знать, что она принадлежит мне. Но думаю, лучше не делать этого, и решаю не кончать в нее. — Хорошо. Я трахну тебя, но вытащу в конце.

— Я хочу, чтобы ты был внутри. Ты весь, — признается она, и я не уверен, что она знает, о чем просит.

— Нет, — это все, что я могу сказать. Если мы будем говорить о том, как я кончаю в ее девственную киску, это закончится раньше, чем начнется.

Я немного отодвигаюсь и возвращаюсь, давая ей почувствовать, чего хочу. Она подается бедрами вперед, приглашая меня в себя, и я жестко толкаюсь в нее, чувствуя, как ударяюсь об шейку матки. Если кончу, пока буду в ней, да еще и так глубоко, я знаю, что она забеременеет. Это обязательно произойдет.

От этой мысли я немного изливаюсь в киску Меган и чувствую, как мое семя распространяется по ее девственным стенкам, отчего выйти становится гораздо сложнее.

Ее киска сильно сжимает меня, и я протягиваю руку, чтобы потереть ее клитор, желая получить еще один оргазм от ее тела. Всего несколько движений моего пальца и пару ударов члена, и ее киска начинает петь для меня. Она сжимает меня сильнее, и ее соки стекают вниз к моим яйцам.

— Проклятье. Я сейчас кончу, — я отодвигаюсь, чтобы выйти, но Меган ногами притягивает меня обратно в себя. Вероятно, я мог бы вырваться, если бы попытался, но я не хочу. Мне хочется кончить в ее киску. — Меган, ты можешь забеременеть.

Она стонет, и толкает меня глубже в себя.

— Черт, — я прижимаюсь лицом к ее шее и жестко толкаюсь, обеими руками потянув ее бедра на себя. Я чувствую, как кончик члена снова упирается в матку. Закрываю глаза и опустошаюсь в нее. — Теперь ты моя, — говорю я, и чувствую ее кивок.

Я до сих пор не могу поверить, что это было только в субботу. Прежде чем я вышел из нее, она уснула, так что мне пришлось нести Меган в ее комнату. Я не хотел оставлять ее, но разве у нас действительно был выбор? Я вымыл у нее между ног, перед тем как вернулся к себе в комнату и посмотрел на кровать. Ее девственная кровь и моя сперма смешались на простыне. Я снял простынь с кровати и, сложив, спрятал в своем комоде. В действительности я бы хотел повесить ее на окно, чтобы весь мир видел. Я слышал, что раньше так делали короли — вывешивали простыни с девственной кровью невесты на всеобщее обозрение.