Алиса Клевер - Закрытая книга

Может быть, он передумал и не приедет?

– Я так и знал, что ты еще будешь дрыхнуть, когда я доберусь до тебя! – говорит Сережа, когда я после троекратного стука все же открываю ему дверь. На мне – пижама, волосы уже сухие, я действительно успела заснуть. На часах – девять утра. Три часа промелькнули за три секунды.

– Откуда ты тут взялся? – изображаю удивление я.

– Ага! – восклицает он. – Я так и знал, что ты не прочтешь мое сообщение. Где твой телефон?

– Я не помню, – вру я. Мой телефон, окончательно разрядившись, валяется в глубине рюкзака, откуда я так и не стала его вытаскивать. Сережа роется в моем рюкзаке, смеется над моей растерянностью, рассказывает мне в подробностях, как какая-то пара из их группы всю неделю жаловалась на погоду, на природу, на улов, на то, какие теперь цены в магазинах.

– Господи, Дашка, они меня просто измотали. Они решили, что, раз я один, они могут висеть на моих ушах бесконечно. И еще, они хотели, чтобы я с ними поехал на какую-то ужасную экскурсию «по следам викингов». А я подумал, если уж я не могу избежать экскурсий, лучше уж я тут с тобой по музеям похожу. В конце концов, кто сказал, что отпуск в Париже хуже рыбалки в Финляндии?

– Да уж, – киваю я. Сережа в номере моей гостиницы смотрелся как инопланетянин, и все же он ведет себя с привычной развязностью парня, живущего с тобой почти два года.

– Вот посмотри! Я звонил тебе и писал. Ты, конечно, ни черта не прочитала. Ты вообще знаешь, зачем люди изобрели телефоны?

– Чтобы колоть ими орехи? – фыркнула я. – Так что, ты приехал, чтобы ходить по музеям?

– Ну конечно, нет! – радостно улыбнулся Сережа. – То есть можно, конечно, но…. Слушай, а где твоя мама?

– В больнице, – пожала плечами я. Да уж, надо признать, что мой парень знает о моей жизни чудовищно мало.

– Так мы одни?

– А ты не понял? – удивилась я.

– Не знаю. Это же Париж и твоя мама. Может, у вас тут десять комнат, и она спит где-то за стеной.

– Она спит в больнице. Ее выпустят на ночь только завтра.

– Ее уже подрезали-поправили? – поинтересовался Сережа, внезапно делая то, чего я меньше всего от него ожидала. Хотя и должна была.

Он притягивает меня к себе и просовывает руки под пижамную рубашку. Я настолько поймана врасплох и ошеломлена, что не знаю, что предпринять, так что я просто стою, не шевелясь. Сережа гладит меня по спине, по бокам, просовывает ладони под резинку штанишек и крепко хватает меня за ягодицу. Это просто невозможно. Я мотаю головой и пытаюсь оттолкнуть его от себя, это – непроизвольная реакция, я, кажется, утратила над собой контроль.

– Что такое? – хмурится он, разворачивая меня к себе. Я не сразу понимаю, о чем он спрашивает, а Сережа вдруг достаточно грубо тянет мои штанишки вниз, оголяя низ спины и ягодицы.

– Не надо, – вскрикиваю я, но его пальцы вдруг проводят по моей спине, и я понимаю, что мне больно.

– Это как ты умудрилась так стукнуться? – спрашивает Сережа, а я, выворачивая голову насколько это вообще возможно, пытаюсь разглядеть то место, по которому он проводит пальцами. Насколько я могу видеть, внизу на спине – странная красная полоса, кожа натерта и травмирована, и прикосновения Сережи довольно болезненны. Как я могла не заметить этого?

– Я не знаю, – мой голос звучит растерянно. – Не помню.

– Может быть, ты упала? – спрашивает Сережа, и я киваю, эхом отвечаю про какой-то забор, на который опиралась, когда сидела на улице. Я несу какую-то чушь, но вот странность, Сережа верит мне. Еще бы, ведь правда намного страннее, чем моя ложь. Я натерла спину о железную ступеньку винтовой лестницы, изгибаясь и ерзая, голая, с расставленными в стороны ногами, пока незнакомый мужчина вытворял со мной совершенно удивительные вещи, сводившие меня с ума настолько, что я ничего не заметила.

– Мне нужно ехать в больницу, – бормочу я, уходя от дальнейших вопросов. Сережа теряет интерес к моему шраму и переключается на мою грудь.

– Прямо сейчас? Давай хоть немного… поваляемся. – Он улыбается и проводит пальцем по моим губам. Я понимаю, он соскучился и хочет моего тела. Нормальное желание молодого мужчины, с которым я прожила почти два года, никогда не отказывая ему в сексе. Но сейчас я вдруг испытываю странное иррациональное желание сохранить верность Андре. Хотя бы на сегодняшнее утро…

– Я не могу. У меня… эти дни начались, – вру я, и по Сережиному лицу пробегает тень. – Мне, правда, нужно ехать в больницу. Ты можешь поехать со мной. На сколько дней ты приехал?