Но вот зачем эти медяки самому богатому человеку Хаурана? Запас на чёрный день? Или он ими расплачивается с личной гвардией? Вряд ли. Эти отборные кадровые воины стоят подороже. Может, тогда, доверенные слуги, банщики, повара? Э, неважно.
Вот оно и серебро. Целых три сундука. Да, Вазифбей регулярно и щедро платит жалование тем, кто преданно служит ему. Серебро ему необходимо.
Сундук с золотом. О, да тут какая-то записка. Похоже на прейскурант: имена и напротив — суммы… Ого! Дороговато! А, наверное, это сундук для спецагентов — шпионов, наёмных убийц, резидентов в других странах. Как интересно — встречаются и мужские и женские имена. Впрочем, наверняка это — лишь оперативные псевдонимы. Так что Конану от них никакого толку. Ну, зато вот он и приобщился к тайнам международной политики и пружинам власти… Но золото его тоже не слишком сейчас интересует.
Поэтому он лишь мельком заглянул в ещё три сундука. Так, золотые монеты разных стран. Чаши, кубки, подносы, другая посуда… Оружие — очень богато инкрустированные рукояти. Но он предпочитает что-то полегче и поуниверсальней — вот оно: кольца, серьги, подвески, кулоны. Они, конечно, сильно гремят при переноске, но… Ладно, посмотрим: может, позже стоит вернуться к ним.
В четвёртом сундуке оказалось золото в слитках и брусках — те ещё кирпичи!
Наконец в дальнем углу Конан нашёл то, что ему было нужно: вмурованный в специальное возвышение сундук, вернее, скорее, ларец, с драгоценными камнями.
Но чтобы добраться до его содержимого, варвару пришлось сломать миниатюрный замочек, и обезвредить хитроумную пружину, удерживаемую крышкой, и готовую, словно коварная змея, распрямиться, и ударить незваного гостя отравленным острым жалом иглы. Вот уж, поистине, чревато его ремесло подвохами и всякими сложностями!..
Прикидывая вес и чистоту огненных рубинов, фиолетовых аметистов, зелёных изумрудов и густо-синих сапфиров, любуясь опаловыми переливами крупного жемчуга и других камней, Конан, жалея, что драгоценностей всё же маловато, принялся не мешкая перегружать их в свою фирменную ёмкость.
Но на пятой горсти ему пришлось прерваться: его обострённый слух уловил шум и крики. А затем и лай своры собак!
Вот чёрт! Как он не додумался до такой простой вещи! Крышка ларца наверняка была под защитным заклинанием — точно таким же, как и дверь в сокровищницу!
Но если про дверь его предупредили, и он просто обошёл её, то уж о ларце никак не могли: в свою сокровищницу Вазифбей не впускал никого и никогда!
Хапнув на прощание горсть побольше, варвар, доверявший своим инстинктам больше, чем рассудку, или жадности, стремительно метнулся к пролому, через который вошёл. Плошка с фитильком осталась гореть внутри душной каморки.
Он едва успел выползти из дыры, как увидел другой свет — он стремительно приближался из дальнего конца низкого коридора. Сколько там было охранников, он не сосчитал, но факелов было пять, а собак — не меньше десяти.
Проверять верность подсчётов Конан не стал. Благо, лестница, по которой он спустился на этот подвальный этаж, была в другом конце коридора. Поэтому метнув под ноги шустрым и сердитым стражам склянку с особым порошком, тут же окутавшую весь коридор едким горчичным туманом, киммериец и поспешил к этому средству межэтажного сообщения. На самой винтовой лестнице и в коридорах трёх других уровней замка было ещё тихо.
Но на площадке последнего этажа, куда имелся доступ из верхней галереи, его уже поджидали. Целая почётная делегация встречающих. Правда, без цветов и оваций. Но, к счастью, и без собак — боеспособные собаки остались лишь в подвальных уровнях.
Четверо стражников в шлемах и кольчугах, конечно, были прекрасно обучены и вооружены. И считали, что имеют явное преимущество перед полуобнажённым — набедренная повязка и сапоги мягкой кожи, конечно, защитить от острой стали не могли! — одиноким и покрытым слоем чёрной копоти наглецом.
Однако Конану удалось быстро доказать им всю ошибочность их рассуждений.
Что их навыки, тренировки и доспехи значили против колоссальной практики варвара, кровью и отметинами на своей шкуре оплатившим свой боевой опыт!
Меньше чем через минуту невредимый киммериец засунул меч обратно в ножны, и выбрался через пролом в потолочном перекрытии и черепице, на крышу. Четвёрка же помятых, оглушённых и пораненных, хоть и живых, стражей, могла лишь провожать его разными напутственными словами и пожеланиями, в купе с дикими криками, причём делала это преимущественно лёжа.
Читать дальше