Диана Никсон - Луиза - Новое начало. Книга вторая

– Ты пришел сюда один? Или ты здесь со своей мамой?

– Меня сюда привез Кристофер, наш водитель. Он сказал мне подняться на пятьдесят третий этаж и попросить секретаря проводить меня в кабинет отца.

– Окей, почему бы мне не пойти с тобой? Ну, знаешь, чтобы убедиться, что ты не заблудишься.

Он снова улыбнулся, на этот раз шире. Могу поспорить, я был первым ребенком, которого Милтон видел здесь, совсем одного, и который сказал, что пришел сюда по делу.

Я равнодушно пожал плечами. Мне казалось, что я достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно найти кабинет своего отца, но я не хотел грубить Милтону, поэтому согласился. В конце концов, это была его работа – обеспечивать безопасность здания и людей.

– Хорошая камера, – сказал он, ожидая, пока лифт откроется на нужном нам этаже. – Ты любишь фотографию?

Я кивнул, улыбнувшись.

– Да, люблю.

– Думаю, именно ты заменишь своего отца, когда он уйдет в отставку, ведь так?

Я нахмурился, не зная, как ответить на его вопрос.

– Он никогда не говорил мне, что я должен пойти по его стопам.

– Но я уверен, это именно то, чего он ждёт. Погоди, ты вырастешь и захочешь того же.

О, если бы Милтон только знал, что его предсказание однажды сбудется…

– Вот мы и на месте, сэр, – сказал он, как только лифт остановился и двери открылись в просторный холл.

– Кейт! – Позвал он девушку с рыжими волосами, сидевшую за столом в форме полумесяца. – Пришел сын мистера Блэра, чтобы увидеться с ним.

Она кивнула, встала и подошла к нам, широко улыбаясь Милтону. Они были примерно одного возраста, и я видел, что Милтон был рад встрече с Кейт. Я предположил, что именно она была настоящей причиной, по которой он повел меня наверх.

– Уильям, верно? – Спросила Кейт, подойдя ко мне. – Твой отец ждет тебя. Пожалуйста, следуй за мной.

Но перед тем, как сделать это, я повернулся к Милтону и пожелал ему удачного дня.

– Надеюсь, вам здесь понравится, сэр, – сказал он в ответ.

И мне действительно понравилось, так сильно, что я не мог перестать говорить об этом следующую пару недель. Я сидел и ждал, когда мой отец вернется вечером домой только для того, чтобы спросить все, что мог только придумать о компании и о том, как она работала. Некоторое время спустя я понял, что Милтон был прав. Мой отец действительно хотел, чтобы я пошел по его стопам, и хотя я до сих пор бредил фотографией, все же легко мог представить себя однажды сидящим в его большом кожаном кресле…

И вот сегодня я собирался на еще один шаг приблизиться к этой большой мечте, которая вот-вот должна была стать реальностью. Я никогда открыто не говорил, что это было моей мечтой с десяти лет. Я окончил школу, брал уроки фотографии в Париже, которыми, должен признать, я остался очень доволен, но глубоко внутри все, чего я хотел, – это стать им – мужчиной, которого я с гордостью называл своим отцом.

Я до сих пор чувствовал волнение, которое ощутил в тот день, когда впервые пришел в офис своего отца, почти десять лет назад. Но только сегодня присутствовал еще и страх, боязнь не оправдать его ожидания, боязнь неудачи.

Никто не видел, как сильно я нервничал. Толпа вокруг меня была слишком занята решением собственных проблем. Я не винил их. Я был одним из них, со своей жизнью, о которой следовало беспокоиться.

Вдруг что-то привлекло мое внимание. Я присмотрелся и увидел на полу мигающий огонек красного цвета, всего в нескольких шагах от меня. Я замедлил шаг, надеясь, что это было не то, о чем я подумал. Потом я подошел ближе и остановился как вкопанный.

«Это невозможно» , – подумал я. Я внимательно осмотрелся вокруг, но казалось, никому не было дела до маленькой девочки, сидевшей на куске картона, с железным браслетом, застегнутым вокруг одной из ее лодыжек. Я заметил красный свет, свет, который сказал обо всем – девочка была из «Рая» , худшего места в мире или, скорее даже, ада на земле для детей или любого другого человека, переступившего его порог.

Я тихо выругался. Я знал о «Рае» слишком много, чтобы поверить в то, что этот чертов браслет, также известный как трекер, на лодыжке девочки был всего лишь мерцающим ювелирным украшением. Это было ее проклятье, жестокая реальность, которую она не могла изменить…

Я вспомнил тот день, когда отец впервые рассказал мне о «Рае» . Он сказал, что это был приют для детей, в котором вырос и он сам. Он сказал, что это место не было похоже на другие приюты, в которых родители оставляли своих детей потому, что они были им не нужны. Это было место, где должны были храниться секреты. И под секретами я подразумеваю незаконнорожденных детей знаменитых и влиятельных людей, чьи жизни были бы осложнены существованием этого ребенка, ребенка, который не должен был даже родиться. В «Раю» они отслеживали каждый шаг, совершаемый детьми, а когда те становились достаточно взрослыми, чтобы уйти, они отпускали их, чтобы они могли жить так, как те того хотели. Но только некоторые из них могли противостоять жестокости внешнего мира. Лишь немногим удавалось стать теми, кем они хотели стать. Им не разрешалось знать о том, кем были их биологические родители. Многие полагали, что они просто умерли.