Наташа Малина - Дорога в никуда

Он нашел свой выход из положения, уходя раз в месяц в конкретный запой. За что в принципе и вылетел с работы…

– Пропылесось комнату, развел свинарник. – Юля бубнила и бубнила, негромко, но вполне разборчиво, что бы он мог ее слышать.

Обычно Тим от этого начинал закипать, и все заканчивалось очередным скандалом, но сегодня он, кажется, даже не заметил, что жена опять цепляется, все его мысли были далеко, они генерировались в голове в интересные идеи, одну из которых он решил попробовать реализовать в жизни. Почему бы не заняться самому магией, ведь люди в отчаянии готовы отдать все, что у них есть, любые суммы денег, готовы верить в любое чудо.

Будучи дипломированным врачом-психотерапевтом, он неплохо разбирался в людях, знал методы психотехники. Умел работать с элементами внушения и мог, если нужно грамотно надавить на их слабые места. Набрав книг по эзотерике и практической магии, Тим увлеченно начал разбираться в заинтересовавшем его вопросе.

Больше всего внимание привлекли магические знаки – руны, они притягивали, словно магнит, различные значения этого слова – тайна, шептать – были так близки ему.

Читая о рунических знаках, Тим чувствовал себя, как древний Эриль. Он ощущал поток энергии рун, проходящий сквозь него, эти знаки были, где-то в подсознании Тима, он чувствовал, что откуда-то знает больше, чем написано в купленных им книгах, где-то там, много веков назад, он уже знал, с каким божеством или событием связана каждая руна. Тимур сидел, прикрыв глаза и тихонько покачивался: перед глазами всплывали сакральные формулы и рунические заклинания. Он чувствовал, что его кровь способна активировать руны, нанесенные на любую поверхность, что он способен делать сильные талисманы и не только.

Немного поразмыслив, Тимур разместил объявления в интернете и дешевых изданиях, назвавшись потомственным колдуном.

Подумав немного над своим образом, решил, что ему импонирует черный цвет – цвет королей преисподней, цвет смерти и возрождения. Из изучаемой когда-то в институте психологии он помнил, что черный цвет имеет двоякое значение: с одной стороны, это цвет жестокости и силы, а с другой – это цвет авторитарности. А еще он знал, что благодаря природной харизме, одетый в черное он чертовски привлекательный мужчина и он всегда умело этим пользовался.

Недолго думая Тимур пересчитал оставшиеся деньги и отправился в ближайший торговый центр.

Побродив по магазинчикам, гордо именующих себя бутиками, купил рубашку и брюки для создания образа. Разрезал на кусочки свой кожаный ремень для изготовления талисманов на все случаи жизни.

Со стороны жены не было никакой поддержки, даже наоборот, она не скрывала своего сарказма, считая эту идею бредом воспаленного после запоя мозга.

Ночью, ложась в кровать, Тим с удивлением понял, что он панически, как многие в детстве, боится темноты.

В комнате почему то было неестественно тихо, это была тишина, несовместимая с жизнью в многоквартирном доме, расположенном в центре мегаполиса. В голове промелькнула мысль: «Наверное, про такую говорят – тихо, как на кладбище».

Тима передернуло от собственной пугающей мысли, его, отнюдь не робкого мужчину, практически парализовал страх, а в голову совсем некстати продолжали лезть мысли, что тишина в комнате стоит гробовая. Тимур хотел встать и пойти курить, боясь признаться даже себе, что это всего лишь повод скорее включить свет, спасаясь от окутавшей всю комнату темноты.

Жена спала в другой комнате: после последнего скандала она, взяв подушку и одеяло, демонстративно ушла спать в другую комнату. Так теперь и жили – как соседи в коммунальной квартире. У них теперь даже в холодильнике у каждого была своя полка.

По стене медленно проползла большая тень, похожая на огромную муху, ненадолго замерла и пропала, воздух наполнился тошнотворным сладковатым запахом разлагающейся плоти…

Тим попытался позвать жену, но опять не хватило воздуха, голосовые связки отказались слушаться и вместо «Юля» получился не то жалкий вскрик, не то просто стон.

Первые лучи жадного осеннего солнца скользнули по лицу измученного бессонницей Тима. С трудом добредя до ванной комнаты, он с удивлением увидел в зеркале отражение мужчины с сединой в волосах. Приняв бодрящий холодный душ и немного придя в себя, начал бриться, руки тряслись, порезался, кровь никак не хотела останавливаться, капая на плитку ванной комнаты, а в голове повторялось видение предыдущей субботней ночи и тот завораживающий гортанный, тихий, но от этого еще более ужасный смех.