Марина Кистяева - Дорогой ложных чувств

Парень за его спиной хмыкнул. И двинулся к ней.

– Кардинальными мерами я готов заняться хоть сейчас, дай только добро.

И улыбнулся. Мерзко. Так, словно она уже лежала под ним, а он её насиловал. Насиловал жестоко, кроваво, подавляя и калеча не только человеческую сущность, но и кошачью.

У Кристины подкосились ноги. Именно в эту секунду в полной мере осознала, в какое на самом деле дерьмо она вляпалась. Даже не в машине. А именно здесь, когда увидела эту улыбку, которая выглядела нездоровой. Предвкушающей. Точно, он стопроцентно знал, что «кардинальные меры» будут применены.

Девушка нервно сглотнула.

– Послушайте, – голос охрип от волнения. – Вам нужен Арман, вот с него и спрашивайте деньги. А я тут при чем…

Мужчина постарше спокойно улыбнулся.

– А Арман не хочет отдавать деньги. Говорит «нет».

Кристина до крови прокусила нижнюю губу.

– И много… он вам проиграл?

Она в голове прикидывала, сколько можно выручить, если по-быстрому продать её драгоценности. Да и машины, на худой конец, тоже.

Мужчина произнес сумму.

Кристина почувствовала, как кровь отхлынула от щек. Сумма была огромной. Не астрономической, но огромной. И у них с Арманом она может появиться лишь в одном случае – если продадут квартиру. Или загородный дом.

Кристина смотрела на собеседника и не знала, что сказать. Какие доводы привести, чтобы тот смилостивился в отношении неё. Но заглянув мужчине в глаза, натолкнулась на полное безразличие. Для него она – лишь разменная монета. Что с ней станет в конечном итоге – его не волновало.

У него бизнес. И игра в покер, похищение – тоже часть бизнеса.

– У нас нет таких денег, – это всё, что она смогла выдавить из себя.

– Будут, милая.

Видимо, на этом лимит времени, что он готов был потратить на пленницу, исчерпался. Мотнул головой, и чужие руки снова схватили Кристину за предплечье. До боли сжали.

– Пошли.

Можно было закричать. Упасть на колени. Умолять отпустить её.

Бесполезно.

Кристина лишь обернулась напоследок, прежде чем её вывели из залы.

Лучше бы не делала этого.

Натолкнулась на откровенно порочный взгляд парня.

Думала, её бросят в подвал без окон, где единственным атрибутом мебели будет матрас. Нет, в современном обществе похитители вели себя иначе.

Кристину спустили на цокольный этаж и бесцеремонно толкнули в незакрытую белую дверь. Зато, как только девушка оказалась внутри, послышался негромкий скрежет от поворота ключа.

Кое-как устояв на ногах и проклиная босоножки на шпильке, девушка оглянулась. Комната, куда её поместили, была небольшой, метров двенадцать. Невысокие потолки с точечными светильниками, односпальная кровать с деревянными спинками и кресло. Не густо, но могло быть и хуже.

Кристина, не чувствуя под собой ног, подошла к кровати, села и обхватила себя руками. Принялась раскачиваться из стороны в сторону.

Что же делать… что делать…

Выхода не было.

Оставалось только ждать.

В данной ситуации от неё ничего не зависело.

Если люди этого незнакомца с такой легкостью похитили её, то, значит, следили за ней. Знают, как она живет и чем. Луна-праматерь…

Так плохо Кристине не было со смерти родителей. Одиночество и беспомощность – два самых ужасных чувства, которые только могут посетить.

Слёз не было. Кое-как сняв испорченные и порванные босоножки, Кристина с ногами забралась на кровать, застеленную холодными простынями, одернула подол – где гарантия, что в комнате не установлена камера? – и подтянула колени к животу.

Девушка дрожала.

Похищение высосало из неё остатки сил. И если бы только оно…

Через день-два у неё должна начаться течка. Таблеток, усмиряющих организм, нет. И не будет. За день её явно не освободят.

Что будет с ней и её кошкой?

Отчего-то перед глазами встало жесткое лицо Дореченцева.

А потом картинка смазалась. И на его лице появилась мерзкая улыбка того перевертыша, что обещал применить к ней «кардинальные меры».

Спала Кристина плохо. Проваливалась в сон, чтобы через мгновение, как показалось, встревожено открыть глаза. То и дело испуганно вскакивала, озиралась по сторонам, пытаясь сориентировать и спросонья понять, где она находится. Когда воспоминания обрушивались на неё – хотелось закричать от отчаяния. Сдерживалась, в кровь кусая губы.

И так весь остаток ночи.

Лишь под утро организм сжалился над ней, позволив проспать несколько часов.