Ирена Сытник - Лианна Сереброволосая

Вскоре девушка услышала какой-то шум. Приоткрыв глаза, увидела, что с кронского корабля спрыгивают и спускаются по переброшенным с борта на борт сходням чужеземные матросы. Они свободно ходили по палубе, переступая через неподвижные тела, смеялись и переговаривались на искажённом ассветском языке.

Возле девушки остановился один чужак. Затем он подозвал товарищей, и вскоре возле Льяны собралась целая толпа. Они с любопытством рассматривали её, лапали и переворачивали. Льяна никак не могла ответить на их бесцеремонность, разве что словами, поэтому в сердцах обозвала наглецов всеми вритландскими ругательствами, какие знала. Но непонятное бормотание девушки лишь забавляло чужаков, и они от души веселились. Затем один поднял её, небрежно перекинул через плечо, словно тряпичную куклу, и понёс на свой корабль.

Оказавшись на борту торговца, Льяна увидела ту же картину: её товарищи валялись без чувств по всему кораблю, а кронские матросы стаскивали их в одну кучу, заковывали в цепи и спускали в трюм. Только теперь несчастная поняла, что они попали в ловушку, и пожалела, что не убила ни одного врага.

Девушку показали нескольким господам важного вида, стоявшим на крыше надстройки и наблюдавшим за происходящим, а затем отнесли в какую-то тёмную каморку, бросили на набитый морской травой тюфяк и заперли на ключ. В комнатке не было окон, и свет проникал через узкие щели между неплотно пригнанными досками стены. Не имея возможности даже пошевелиться, Льяна наблюдала, как медленно меркнет свет в щелях, переходя в глубокий вечер, а затем в ночь. Постепенно веки её отяжелели, опустились, закрывая усталые глаза, и она уснула.

– 4 –

Проснулась Льяна от тупой ноющей боли, охватившей всё тело, отходящее от действия парализующего яда. Она лежала в темноте, страдая от боли и страха перед неизвестностью. Что с ней сделают эти мерзкие кронцы? В лучшем случае наденут рабский ошейник и продадут на рынке, в худшем – повесят, как пирата. А может, её возьмет в наложницы кто-то из этих важных господ? Ни одна из перспектив не радовала девушку, все были противны её характеру и шли в разрез с желаниями. Но выбирать не ей, и какую судьбу уготовили боги, она скоро узнает.

Вскоре тело полностью освободилось от действия яда и Льяна устроилась поудобнее на жалком ложе. К счастью, тюфяк оказался достаточно толстым, и лежать на нём было удобно, а мягкое покачивание, плеск далёких волн о борта и поскрипывание снастей усыпляли.

Разбудил её скрип двери. Зажмурившись от ударивших в лицо солнечных лучей, увидела сквозь густые ресницы силуэт кронца, ставившего у порога кувшин и тарелку. Когда дверь закрылась, Льяна поднялась и подтянула то и другое. В кувшине плескалась чистая вода, а на тарелке лежали хлеб, сыр и кусок рыбы. Льяна, хоть и не чувствовала голода, но съела всё, запив завтрак водой. Затем умылась и, как могла, привела себя в порядок. Поставив пустую посуду на место, вновь легла, углубившись в размышления.

Её не посадили в трюм вместе с остальными пленными, хотя, наверное, догадались, что на корабле она находилась не по принуждению. Не заковали в цепи, по-видимому, не опасаясь. Чужаки ничего о ней не знали и не догадывались о её возможностях, и это оказалось на руку девушке. Значит, не стоит в будущем посвящать их в эту тайну. Лучше прикинуться кроткой овечкой, простушкой, игрой судьбы и волею богов заброшенной на корабль корсаров.

От раздумий оторвал скрип двери. На пороге возник высокий плечистый воин и приказал выйти. Хотя он и говорил несколько странно для слуха вритландки, но вполне понятно. Льяна встала, отряхнулась, поправила волосы, по вритландскому обычаю, заплетённых в четыре косы, и ступила на освещённую полуденным солнцем палубу. Ей пришлось зажмуриться: после сумрака каморки яркий свет больно резал глаза. К счастью, мучения длились недолго. Пройдя всего несколько шагов, они ступили в прохладу и сумрак узкого коридора надстройки, и провожатый постучал в ближайшую дверь. Изнутри донёсся голос, и они вошли.

Льяна оказалась в прекрасной, богато обставленной каюте, где, за круглым столом, сидели виденные ранее важные господа в необычных и богатых одеждах, увешанные драгоценностями, словно алмостские женщины.

Лица присутствующих повернулись к вошедшим, и на девушку уставились четыре пары любопытствующих глаз. Её рассматривали, словно необычную диковинку, и Льяна почувствовала себя неуютно под этими холодными оценивающими взглядами. Но, гордо вскинув голову, она, в свою очередь, окинула мужчин внимательным взглядом.