Вероника Горбачева - Булочка с изюминкой

И тут дочь её добила.

Выдохнув, как перед прыжком в воду, она выдала:

– Знает, мам Варь. Мы, вообще-то, уже месяц как женаты. Так получилось, прости. Сказать боялась.

«Ну, времена…»

Варвара Пална почувствовала себя старой больной женщиной, измученной жизнью и воспоминаниями и ничегошеньки не смыслящей в нынешних нравах. Подумать только, раньше матерям боялись в «залёте» признаться, а нынче не решаются мужа домой привести! Дожили.

– Вот, смотри, обручальное…

Дочь вытянула руку. На безымянном – как и положено! – пальце сверкало чересчур чистыми и крупными феанитами колечко в изысканной оправе, стилизованной под старину. Впрочем, приглядевшись, Варвара усомнилась: стилизованное ли? А ведь самое настоящее старинное, отливающее тусклой краснотой червонного золота. У Вари в шкатулке сохранился пра-пра-прабабкин венчальный перстень, красоты необыкновенной, с далёких времён, и даже в чёрные времена не подымалась рука продать этакую диковинку и память забытых предков…

Да и камушки в Светкином колечке при близком рассмотрении показались явно не искусственными.

– С кем связалась? – сурово затребовала мать.

Но по блаженной улыбке, расцветшей на личике приёмной дочери, поняла: лучше язык попридержать. В женихе… то есть, уже в муже она, похоже, души не чает, и заподозри его в чём-то – воспримет в штыки. А Варюха ещё не враг сама себе, и ребёнка против себя настраивать не желает. Пусть сама всё расскажет, а там – разберёмся.

Вот Светка и рассказала. Причём такое, что впору опять за нитроглицерин хвататься.

Наплела она совершенно сказочную историю. Что повстречался ей чудесный (кто бы сомневался!) принц, который и впрямь оказался принцем, только не известного европейского государства, а какого-то дальнего, совсем уж зарубежного, где строй конституционно-монархический, и где до сих пор благополучно живут и властвуют всякие там бароны, герцоги, князья и графы. Ну, и, разумеется, короли, ибо тогда откуда взяться принцам, да ещё наследным? Правда, Сигизмунд (вот ещё имечко-то!), даром что принц, оказался не сноб, а простой мужественный парень, настоящий рыцарь, красивый, как античная статуя… (Ну конечно! Вот откуда тот красавчик в последних трёх дочкиных альбомах!) Он сразу воспылал к Светлане горячими чувствами и красиво, по-старинному ухаживал почти весь первый семестр, а на каникулы…

(Ага, это когда в Египет девка вроде как слетала. Помним-помним. Теперь всё ясно.)

… пригласил к себе, знакомиться с родителями.

И тут вдруг рассказчица залилась слезами.

– У него такая ма-ама! – твердила взахлёб. – Мне до неё, как до луны… Ну, какая из меня принцесса? Она на меня как глянет – нищебродкой себя чувствую! Побродяжкой какой-то!

– Ц-ц-ц! – пощёлкала языком Варвара. – Вот ежели будущая свекровь тебя с распростёртыми объятьями встретила – тогда бы я сказала: бойся, дочура. Вали подальше от этой змеи подколодной, что-то у неё на уме нехорошее. А если волком глядит – это нормально. Привыкнешь. Притрёшься.

– Мам Варь, но они ведь короли, куда ж мне в их ряды-то!

– Ха. А ты Российскую Историю хорошо помнишь? У нас вон одна бывшая кухарка несколько лет на троне сидела, Марта Скавронская, она же Екатерина Первая… И ничего. Да и в нашей родне дворяне затесались, было дело. А раз мы с Галкой троюродные, значит, предки у нас общие. Ты мужниных родителей не бойся, тут главное – как он сам себя поставит. Если заставит остальных тебя уважать – никто никуда не денется. Как у вас с этим? Он тебя при других тоже шпыняет – или, наоборот, поддерживает?

Светланка задумалась.

Вытерла слёзы. Оживилась.

– Мам, а ведь он их гоняет. Даже прислугу за непочтительность ко мне рассчитал, и с той поры передо мной во дворце на цыпочках все бегали. Может, и впрямь, привыкну?

– Поживём – увидим, – дипломатично ответила Варвара.

Ей и не верилось, и завидовалось.

Как всегда, интересная жизнь пролетела мимо, помахав на прощание радужным хвостом несбывшихся надежд. Неужели и в самом деле дочь подцепила какого-то принца? Пусть завалящегося, пусть с королевством с гулькин нос, меньше их городишки… но поди ж ты! Собственного!

– Так чего ж ты плачешь, дурочка? – спросила ласково. – Да, а ведь ты не так и не сказала: муж-то будущему наследнику обрадовался?

– Да-а…

– Ну, вот, опять ревёшь! Цыц, кому говорю! Вредно тебе. Что ещё на этот раз?

– Он требует, чтобы я к нему переехала. А я бою-усь! Буду там одна-а…

– Ну, тихо, тихо… В Москве не боялась одна в общаге остаться, даже приезжать запрещала, всё взрослую из себя ставила…