Оксана Лаврентьева - Дюймовочка по вызову

– И много ты встречала в своей жизни извращенцев? Почему ты сразу подумала на плохое? Разве тобой не может заинтересоваться нормальный мужчина, вернее, юноша. Я не себя имею в виду.

Девушка криво усмехнулась и сарказмом в голосе ответила:

– А кто ещё может мною заинтересоваться в вашем возрасте, как не извращенец какой-нибудь? Вот я и удивляюсь, зачем вам моё имя.

– Опа. Я что, такой старый? А если будешь ходить по злачным местам, то ничего удивительного… Так всё-таки, как тебя зовут?

Решил сразу на неё нажать, чтобы подтвердить свою догадку. У дочки Голована очень запоминающееся имя, и оно прочно засело в моей памяти.

– Ладно… Мишель, – выдохнула девушка неохотно.

У меня из горла чуть не вырвался выдох облегчения. Она! Разве можно поверить в такое совпадение? Прямо кино какое-то.

– Маша, значит.

– Не Маша, а Мишель! Русским же языком сказала! И до свидания, – с вызовом прощебетала новоявленная иностранка. Но почти сразу же она замялась и извиняющимся тоном продолжила: – Спасибо вам…

– Может, хватит мне выкать? Ты ведь совсем недавно предлагала мне свою натуру. Так что можно уже по-свойски, на «ты».

– Ну, тогда прощай!

Девушка демонстративно вскинула свою ладошку вверх, и её тонкие пальчики быстро-быстро задвигались в прощальном жесте.

– Постой, может, тебя проводить? – не придумал я ничего умнее, не в силах оторвать от неё взгляда. Но не прошло и пяти секунд, как тоненькая девичья фигурка скрылась за тяжёлой металлической дверью.

Идиот! Упустил, хотя… Ничего ещё не потеряно. Я знаю теперь, где она живёт, а дальше уже вопрос времени.

Значит, всё-таки Мишель. Точнее, Голованова Мария Ильинична. А если ещё точнее, то дочь известного бандита Голованова Ильи, которого в преступном мире кличут Голованом. И это не в честь разумной расы мира Полудня, придуманного братьями Стругацкими (сомневаюсь, что бандиты вообще слышали о таких). А ещё его называли Тефлоном из-за умения всегда выходить сухим из воды. Потому как благодаря взяткам и запугиванию людей, все беды отскакивали от него как омлет от тефлоновой сковородки. Об его безбашенности ходили, чуть ли не легенды, но этот отморозок принципиально продолжал жить в лихих девяностых. И никто и ничто не могло помешать ему в этом.

Я припарковался на свободное место неподалёку от своего дома и в полном бессилии откинулся на подголовник. Обратная дорога показалась мне на удивление короткой. И всё потому, что я уже в который раз прокрутил в голове все сведения, касающиеся Голована и его немногочисленной семейки.

Имя его дочери – Мишель, так и крутилось у меня в голове. А серые девичьи глаза в обрамлении пушистых ресниц упорно преследовали меня словно какое-то наваждение. Недурна, это нужно признать, но не в моём вкусе. Мне нравились более женственные особы, а эта, скорее, напоминала подростка. И пускай я знал, что Мишель вовсе не девочка, так как успела уже окончить универ, у меня не получалось думать о ней как о желанной женщине. Но, не зная почему, она всё же будоражила моё мужское воображение. Возможно, потому, что раз за разом я вспоминал нашу с ней первую встречу. Хотя, это громко сказано, вряд ли она вообще знала о моём существовании до нашей сегодняшней встречи…

В колонию я попал по своей дурости. Мог спокойно от неё отвертеться, но не захотел. И сколько бы мне Влад не твердил, стараясь убедить меня поступить так, как советовал мне его хвалённый адвокат, я сделал всё по-своему. Подумал, что такие перемены помогут мне немного забыться. Но, несмотря на мои надежды, у меня не получилось. Моя боль намертво приклеилась ко мне как к пр о клятому.

Как же я ненавидел Голована вместе с его очаровательной дочуркой в придачу! Причём моя боль и ненависть к нему со временем только набирала обороты. Брехня это всё, что время лечит. Ни черта оно не лечит. И сейчас мне хотелось его не просто убить, я мечтал стереть его с лица земли. Так же, как по его приказу вычеркнули из жизни мою жену и сына. Ублюдки.

Конечно, я полный придурок, что полез на Голована без подготовки, ослеплённой ненавистью, невидящий ничего вокруг себя. Поэтому и попался как мальчишка, по-глупому, не осознав до конца, что всё это произошло именно со мной.

Словно в бреду я наблюдал за людьми в форме. Не понимал, почему только что я покупал для Нади цветы и для Пашки симпатичный комбинезончик, а уже через какой-то миг меня вели в следственный изолятор. Отказывался верить в то, что после похорон прошло, оказывается, уже две недели! А я-то дурак до последнего надеялся, что имя Надежда – это хороший знак, который принесёт мне долгожданное счастье…