Наташа Шторм: Папочка. Синдром разбитых коленок

─ Допустим. А Вы кто?

Мой голос предательски дрогнул. Казалось, незнакомец заметил это.

─ Игнат Тулинов.

Сын дяди Васи? Не может быть. Я видела его, когда была совсем маленькой, и парень показался мне до ужаса противным. Теперь же от худющего длинновязого юноши не осталось и следа.

─ А ты подросла. Когда мы встречались, тебе было лет пять? Ты носилась, как помело и создавала слишком много шума.

Я улыбнулась.

─ Шесть. А вы с Гошкой постоянно замыкались от меня в комнате или убегали на речку.

─ Гошка! Царство ему небесное. Настоящим мужиком был. Ладно, пошли, сестричка. Отвезу тебя к тётке.

Он легко подхватил мой чемодан и, как ледокол, принялся расчищать дорогу в людском океане.

─ Не отставай, иначе потеряешься.

Я почти бежала следом, досадуя на свой внешний вид. Нет, не так моё воображение рисовало встречу с любимым и единственным, коим в мгновение ока стал господин Тулинов. Сейчас я совершенно не походила ни на одну роковую красотку с обложек модных журналов. А так хотелось сразить Игната наповал.

─ Запрыгивай.

Длиннющий автомобиль, похожий на крокодила, крякнул в ответ на щелчок сигнализации и подмигнул фарами.

Пока предмет моего обожания засовывал вещи в багажник, я удобно разместилась в просторном салоне и вдохнула запах кожи. Никаких освежителей и саше. Брутальный мужской аромат, без пафоса и излишеств.

─ Ты была рыжей и толстой. ─ Игнат уселся за руль.

─ А теперь?

Мужчина повернулся и провёл тонкими пальцами по моим волосам. Я почувствовала на щеке его лёгкое дыхание и вновь покраснела.

─ Теперь твои волосы стали золотыми. И ты заметно похудела.

Я дёрнула головой, стараясь отогнать наваждение.

─ Реально? А, если ты рассмотришь меня под лупой, то поймёшь, что я ещё и вытянулась… вверх.

Игнат рассмеялся.

─ Ты бойкая и строптивая. Это хорошо. Я ведь, как увидел тебя, решил, что встречаю кисейную барышню, готовую упасть в обморок при виде парня.

Стало как-то обидно.

─ И вовсе я не кисейная. Если что, и ответить смогу, и в лоб дать.

Мой личный водитель потёр лоб.

─ Верю, сестрёнка, и обещаю не нарываться.

Он завёл мотор, и крокодил плавно выплыл со стоянки. Громкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Что и говорить, в свете последних событий я находилась на пределе душевных и физических сил.

─ Да. Слушаю. Что?

Игнат резко затормозил, развернул машину и вновь нажал на газ. Автомобиль взревел, очертил колёсами дугу на асфальте и понёсся по трассе, используя всю мощность двигателя. Я вжалась в кресло.

─ Эй, потише.

─ Держись.

Я наблюдала, как менялось лицо мужчины. Улыбка исчезла, на лбу залегла складка. Из бесшабашного парня он в одно мгновенье превратился в сосредоточенного хищника, спасавшего свою шкуру, а, заодно, и мою.

─ Может, объяснишь, что случилось?

Игнат ловко маневрировал между бегущими в потоке машинами.

─ Планы поменялись. Ты навестишь своих родственников чуть позже.

─ Это ещё почему?

─ Так надо.

Я напряглась.

─ Куда ты меня везёшь?

─ Увидишь.

И вновь дурные предчувствия вцепились в меня пираньями.

─ Я позвоню отцу.

Игнат выхватил телефон из моих рук и швырнул в окно под колёса встречных машин.

Что всё это значило? Возможно, он каким-то образом был причастен к папиным неприятностям, или даже являлся главным злодеем? Я взглянула на мелькавшие по обе стороны автомобили. Нет, выпрыгнуть на такой скорости не получится. Это равносильно самоубийству. Похититель перехватил мой взгляд и заблокировал двери.

─ Пристегнись и успокойся. В данный момент тебе ничего не угрожает.

Утешил, чёрт побери. А что будет дальше? Меня начнут резать по частям и отправлять родителям то пальцы, то уши почтовой бандеролью?

На крутом повороте машину занесло. Сделав стойку на двух колёсах, крокодил вновь принял устойчивое положение, подпрыгнул и помчался дальше. Пришлось пристегнуться и вцепиться руками в сидение. Мы проскочили указатель на Париж и свернули с магистрали. Противная тошнота подступала к горлу, голова кружилась, я была уже готова лишиться чувств, когда автомобиль, наконец, въехал в небольшой городок. Игнат сбросил скорость и принялся петлять по узким улочкам, пока не припарковался у старинного особняка. Автоматические ворота беззвучно открылись, и мы очутились в просторном дворе.

─ Выходи. Приехали.

Да, сказать всегда проще, чем сделать. Открыв дверцу, я буквально вывалилась на вымощенную потёртой плиткой дорожку. Ноги не слушались, руки дрожали. Поднявшись сначала на колени, а потом, кое-как выпрямившись, я облокотилась о капот, соображая, что делать дальше. Бежать сил не было, кричать бесполезно, ─ два соседних дома казались необитаемыми. А войти на своих двоих в шикарный особняк означало одно ─ добровольно оказаться в мышеловке и позволить захлопнуть за собой дверцу.