Владимир Мухин - Самец в моей ванной

Поэтому Анита в довольно большой куртке, белых кроссовках и потёртых джинсах медленно подошла к двери, желая поскорее выбраться в парк, на набережную, к озеру, где в изобилие живут утки и ее потерянное счастье.

Совершенно забыв обо всем на свете, девушка выбралась на лестничную клетку. И тут ее сердце провалилось в туманную глубь. Перед Анитой предстал он.

Тот самый сильный, загадочный, высокий брюнет, которого она недавно видела в собственной ванной.

На этот раз он был одет. Относительно одет, если точнее. На нем присутствовали спортивные штаны, слегка обтягивающие ноги и зону паха. А накачанный торс прикрывала белая майка, которая обволакивала каждый бугорок мощного тела.

Руки мужчины имели твёрдый рельеф. Несмотря на холод, они выглядели вполне горячо.

Из кармана торчала пачка сигарет. Наверное, он выбрался из «логова разврата», чтобы покурить в бетонной прохладе.

Начало такого процесса прервала внезапная секретарша, которая снова пережила шок, почти как в тот, прошлый раз.

– Ой, мама! – Пискнула Анита, словно придавленная, мышь.

Она чуть было не захлопнула дверь. Но приятный, немного резкий голос ее остановил.

– Постой. Одну секунду. Прошу!

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего, ублюдок! – Выдохнула взволнованная девушка, густо краснея от злости. Или почти от нее.

– О, даже так, – спортивный негодяй надменно улыбнулся. Лицо его озарилось яркой дерзостью.

– Поясни, почему ты так решила? Если меня ненавидят за что-то, я должен знать за что именно. Так будет справедливо! Верно, крошка?

– Я тебе не крошка, урод! – Анита потупила взгляд, понимая, что как ни странно, нахальный придурок прав.

И она решила расставить все точки над «е», чтобы раз и навсегда распрощаться с этими, мягко сказать, странными соседями.

– То есть тебе, перекаченный тюлень, нужны пояснения!? Хорошо. Только после этого я не хочу тебя видеть, слышать, чувствовать, думать! Вы со своей… «женой» меня простого достали. И то, как я о тебе говорю – не оскорбления. Скорей комплименты. Потому что ты достоин куда большей грязи!

– Грязь бывает лечебной, мышка.

Анита не обратила на это внимания. Грозно сверкая глазами, немного выбравшись из квартиры, она продолжила:

– Сначала ты залез ко мне в ванную, жутко напугал! Да ещё и предлагал разные… вещи! Потом приперлась твоя странная дама. И заявила, что вы – долбанные психи. И что вам это к тому же нравится. Но и это ещё не всё. Несколько ночей, на той неделе, вы не давали мне спать. У вас творились адские оргии! Я не хочу даже смотреть в вашу сторону. И очень надеюсь, что вас выселят отсюда за непристойное поведение!

Мужчина скрестил руки, поглаживая ладонью внушительный бицепс. Его взгляд был направлен вниз, будто его отчитывали за крупную проделку. Хотя так, оно, по сути, и было.

Когда Анита замолкла, он спокойно ответил:

– Ясно. А меня Антон зовут.

– Замечательно блин! Ещё что!?

– Ещё… Ещё хотел спросить, тебе очень понравилось, когда мы тогда… Спать мешали.

– В каком плане!?

– В плане фантазий, мыслей, возможно желаний.

– Желаний!? – Ещё больше краснея, завизжала Петровская.

Забыв о врожденном чувстве такта, она двинулась на врага, выставив вперёд мини указательный пальчик.

– Я тебе сейчас покажу, желаний! Я тебя вместе с твоей проституткой с лестницы спущу, если вы ещё хоть раз… Желания у него появились! Ты просто грязный самец, который любит шататься по чужим квартирам. У тебя нет мозга. Ты думаешь только одной «прямой извилиной»!

Словно неосторожная зайчиха в лапы серого волка, Ани упала в объятья Антона. Она не поняла, как это вышло. Но ее тело охватила горячая волна.

Крепкие, теплые руки объяли ее с двух сторон. Твердая, мужская грудь прижалась к ее, скрытой одеждой, груди. Ей стало страшно и странно одновременно.

Коктейль из чувств захлестнул душу секретарши. Она замолчала, пытаясь понять, что именно с ней происходит.

– Тихо, тихо, милая. Не стоит так грубо. Ты же прекрасно понимаешь, что мы лишь играем. Мы лишь разбавляем жизнь красками плотских желаний. Это гораздо лучше, чем мучиться от сплошной рутины, ожидая старости с неизбежным финалом.

Странно. Близость раскаленного, мужского тела. Несмотря на прохладу вокруг, такого жаркого и пылающего. Это дыхание. Эти мышцы, готовые раздавить ее как картонную коробку. Этот голос, напоминающий тихое рычание молодого льва.

Все это заставляло забыть о злости. Все это заставляло повиноваться языку тела. Гореть, предвкушать, страдать в сладких муках.