Gvela - Миражи

Я то всплывал в реальность, то снова барахтался в какой-то сонной мути. Время потеряло для меня какой-либо счет. Только вечерняя прохлада сказала, что еще один день подошел к концу. Я все так же оставался в полудреме, уже не в силах нормально соображать. Интересно, когда Фифа поймет, что я умер и скинет меня? Ненавижу быть таким слабым…

Словно во сне я почувствовал, что меня подняли, ощущая приятную невесомость. Непонятное состояние. Все происходящее словно в тумане. Правильно реагировать не получается. Мысли текут вяло, скорее их вообще нет.

Кто-то разговаривает… Значит, появились люди… или это переклички кошек у меня вызывают слуховую галлюцинацию человеческой речи? Какая разница…

На мое лицо течет прохладная вода… Пошел дождь? В пустыне дождь? С трудом открываю рот, ловя драгоценные капли, слизываю с губ, но как же мало…

Снова речь… странная, непонятная, но кто-то говорит, и это явно слова. Глаза не хотят открываться, кажется, они воспалились и сейчас болят. Значит, их не стоит мучить, все равно ничего не увижу. Ужасное ощущение, когда у тебя остался только слух, но и ему ты не доверяешь, боясь ошибиться, приняв мираж за действительность…

Я постоянно то всплываю из тьмы, то проваливаюсь в нее… Кажется, меня моют. Нежное прикосновение рук и воды, какое же это блаженство для израненного песком и жарой тела. Мне помогли, приподняли голову и дали напиться. Вдоволь. Никогда раньше я не пил воды вкуснее… Что-то сказали, но я не понял. До заторможенного мозга, наконец, дошло, что меня нашли люди, а значит, у меня появился шанс выжить. Реальный шанс.

***

– Тэкис, слышишь, серты воют?

– Кого-то оплакивают. Думаете, нападение ламий, хозяин? – погонщик каравана пристально вгляделся в сумрак пустыни.

– Если и так, то нам опасаться нечего. Им достаточно на ужин и серта, – уверенно ответил хозяин всего каравана, – будем располагаться на ночлег. Займись.

– Слушаюсь, хозяин, – поклонившись, исчез слуга.

– Проклятые змеи, когда же вы передохнете, – в сердцах сплюнул хозяин каравана, и зашторил балдахин, удобно расположившийся на спине ручного серта.

Минут через тридцать к хозяину снова выдернули из полудремы. Вернувшийся помощник был немного взволнован.

– Что случилось? – приподнялся с импровизированного ложа, устеленного подушками, пожилой мужчина. Возраст никого не щадит, даже уважаемого Джезива Удачливого, потомственного торговца.

– К нам приближается серт, – выпалил помощник, заполошно указывая на восток.

– Один? Без своих родичей? – приподнялся от удивления хозяин. – Очень странно. Посмотреть надобно. Может от каравана отбился? Или ранен? Никогда не видел, чтобы серты по пустыне одни гуляли.

– Дикий он. Шерсть длинная.

– Вдвойне странно. Дикий серт и отделился от своих, еще и к нам путь держит?

– Что прикажете, хозяин? Убить?

– Ты ополоумел, Шек! – возмущенно сел хозяин. – Серта убивать?! Хочешь, чтобы потом все твое семейство по миру пошло после суда, если еще раньше до тебя не доберутся его сородичи, мстя! Помоги спуститься. И не смей даже заикаться о вреде сертам! Плетей всыплю.

– Простите, хозяин, не подумав ляпнул, – бухнулся на колени слуга, скукожившись и причитая.

– Поднимайся, – смилостивился хозяин, и похлопав условное количество раз, приказал своему серту лечь, чтобы спуститься. Слуга шустро, приставил лесенку к боку животного, помогая хозяину ступить на твердую поверхность.

– Я недавно разговаривал с разводчиком сертов, так он уже одомашненных приручает несколько лет, чтобы слушались своих хозяев, а не бежали в пустыню. Так он мне подтвердил, то что я и без него знал. Серты очень горды, умны и свободолюбивы, заложив руки за спину, и неторопливо шагая в сторону от серта, на встречу, приближающейся точке с востока, разговорился хозяин каравана. – Еще во времена моего пра-пра-прадеда, на сертов охотились. Те отомстили так, что люди в страхе жались от одного упоминания о этих существах. Это только кажется, что они ничего не понимают, – его серт, ехидно фыркнул, подхватив смешок своего хозяина. – Умнейшие создания, живущие так, как считают нужным. Ты столько времени со мной, а до сих пор не понял.

– У нас в горах, сертов нет, – чувствуя вину, вяло попытался оправдаться Шак.

– За убийство серта, наказание однозначное – смерть. Навреди дикому, и мстить тебе станут все серты, что с ним были в ровном родстве. А кто знает, насколько большое количество родни у них? Всех вырежешь?