Татьяна Пекур - Найди меня под цветущей сакурой! Лола-2

– Чего не идёте? Цукиёми не пускает? – затрещал гневно своими волосами-молниями Райдэн.

– Вас ждём! – растянул жабьи губы в улыбке Пая, – Вот уже все убогие пришли! – и он кивнул на Яматуми и Каннон.

Паниясу осуждающе качала головой, но всё равно нежно льнула к супругу-брату, ведь они неразрывно связаны навеки. Каннон поджала сухие губы, но смолчала: она не могла противостоять чьей-то воле, грубости, ведь вся её суть тут же начинала искать оправдания обидчику.

– А кто ещё не пришёл? – мелодично, но слегка стервозно вопросила Насикава и легко спрыгнула с бело-синего волка. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться в храм, к его тихим комнатам, молчаливым слугам, кланяющимся ей едва не до земли. И к своему любовнику, которого она вывезла из Идзумо.

– Фукурокудзю, Дзюродзин, Хотэи, Хатиман, – перечислил методично за ними тихий голос Цукиёми-доно, – Не стоит ссориться, мои дорогие! Мы все сейчас в опасности! Проклятие брата будто получило новые силы…

Боги постояли молча, коротко переглянулись, но согласились, что важнее действительно сплотиться. Кто знает, куда подастся безумец после поместья лис?

В ворота входила армия – прибыл брат Хатиман. Он, как бог «Тысячи флагов», то есть войны и военных завоеваний, когда флаг означал смену властителя, всегда путешествовал со свитой из своих солдат. Мужи, отдавшие ему и тело, и душу, навсегда оставались с ним, пировали вволю в его дворце, на них равнялись, почитали героями.

– Я здесь! – пробасил он. С ближайшего столба свалился серебряный шар и покатился к ногам Цукиёми-доно.

– Рад видеть тебя, брат, – поклонился ему ками Луны.

– И мы! Мы тоже здесь!

Трое толстяков: Фукурокудзю, Дзюродзин, Хотэи, которые отвечали за удачу, веселье, чревоугодие и плодовитость, с широкими улыбками оббежали войско Хатимана и устремились к собравшимся ками.

– Прошу вас, – прошелестел в волнении хозяин дома, – Будьте моими гостями!

Ками чинно расселись на татами, угостились вкусной едой, стали понемногу переговариваться. Цукиёми-доно ждал свою сестру Инари-но-ками. Она всё ещё не вышла из своей комнаты. Но вот фусума с шорохом отодвинулась, и в комнату вплыла величаво белоснежная, прекрасная ками. Она поклонилась гостям и села рядом с братом. Теперь можно начинать. Цукиёми-доно первым взял слово. Он рассказал, что их с сестрой печати не достигли Аматэрасу-но-микото, что госпожа Инари лишилась дома, который уничтожили они Сусаноо. Боги поражённо выдохнули! Неслыханно! Плакса ещё никогда не поступал так вероломно! Он пачкал землю, а Аматэрасу её вновь очищала, так было веками!

– Неужели она вновь пропала? – ахнула Паниясу.

– А может снова в пещере отсиживается? – пробасил Хатиман, – Помните, как мы её тогда выманили?

Да, боги устроили тогда славное представление! Мелкая, молодая ещё богиня танца Удзумэ повеселила всех непристойными, но задорными плясками. И даже их упёртая сестра выглянула из пещеры! Тогда они её в несколько рук вытаскивали!

– Ты ведь знаешь, что печать настигла бы её и в пещере! – уверила брата Инари-но-ками, – Нет! Её нигде нет!

– И солнце уже не всходит… – задумчиво проговорила Насикава.

– Что предпримем? – прямо и серьёзно спросил Хатиман. Он, как воин, не любил экивоков и глупых словесных вуалей, к которым были склонны большая часть его родичей-ками.

– Нужно посмотреть в её дворце на Равнине высокого неба! – проскрипел вдруг Яматуми. Он сидел, согнувшись в три погибели над маленьким столиком, пыльные одежды раскинулись вокруг. Пая и Паниясу гадливо поджимали губы и демонстративно отодвигались подальше.

– Мы уже посылали туда оками (5), – сказал Цукиёми-доно, – В её дворце ни души! Исчезли слуги, её табун. В храме нет ни одного жреца, на станке срезаны все нити до единой! Но следов борьбы нет.

– Странно. Может она просто сбежала по Небесному мосту? – спросил Райдэн.

– Это могут знать только наши Верховные! – напряжённо улыбаясь, тихо ответила Инари-но-ками, – Я…

– А что ты про сыновей своих говорила? – разулыбался Хотей, – Славные, славные воины, твои старшие!

– Шинджи!

Госпожа Инари встрепенулась и потребовала медное зеркало. Акеми тут же поднесла его матери, будто знала. Хотя… конечно, знала. Наверняка, это представление готовилось и весьма тщательно.

– Мы сейчас и посмотрим, где они…

Шинджи уже миновал земли Химука, подходил к лесу Тенгу. Совсем немного ему осталось до разорённого дома! Но мать уже послала печать навстречу. А вот и она! Белый свиток упал на лиса просто с неба. Шинджи развернул бумагу, прочёл весть и яростно зарычал. Чёрные глаза с алыми огнями в глубине пылали гневом, решительностью. Он готов был тут же сразиться с нечистью Сусаноо-но-микото! Но мать звала в другое место… Лис махнул кому-то за своим плечом и зашагал мимо леса, к горам.