Лана Мейер - Энигма

Поправляю солнцезащитные очки на переносице и опускаю взгляд на свой стакан с чистейшей водой из Норвегии, триста миллилитров которой стоит больше, чем запас моих продуктов на неделю, и замечаю, как мелко дрожат пальцы.

В последнее время мне снова начали сниться кошмары. Нехорошее предчувствие, от которого желудок сворачивается в тугой ком, не покидает меня ни на секунду. Я надеялась, что жалкое подобие отпуска поможет мне восстановиться после нескольких лет непрерывной беготни с работы на работу, но ничего не вышло.

Каждый день я просыпаюсь от щемящего в груди чувства, которое сравнимо только с хождением по краю ямы, под названием «прошлое». И почему-то я не сомневаюсь в том, что очень скоро свалюсь туда, и это не будет свободным полетом. Это будет падением.

Делаю глубокий вдох, и перевожу взгляд на облака, медленно розовеющие под воздействием лучей заходящего солнца. Линия горизонта превратилась в бесконечную нить, сплетенную из всех оттенков розового и фиолетового. Даже спустя год регулярных полетов, дух захватывает от такой красоты. Моя личная иллюзия свободы… иллюзия жизни. Иллюзия того, что я «над», а не «под» сводом Элиты и системы, о которой, к несчастью, знаю больше, чем другие, из моей касты.

Они не знают лучшей жизни, и поэтому многие довольствуются тем, что имеют. А те, что все еще способны мечтать и к чему-то стремиться, быстро опускают руки, когда наступает момент раздачи долгов и уплаты огромных налогов. Иначе… очередное зачеркнутое имя в списке должников. Некоторые живут в собственных домах и даже заводят детей, набирая кредиты в нескольких банках, добровольно заковывая себя в еще более тугие цепи.

Жутко. Страшно. Но изменить мы ничего не можем.

Через три дня заканчивается мой отпуск, который я провела во Флориде, в небольшом городке для убогих каст. Я снова отправлюсь в полет. Да только лететь я буду уже не первым классом, а обслуживать пассажиров Элиты и Высшей касты, и бесконечно улыбаться, пока скулы не заболят, и кожа не высохнет из-за низкой влажности воздуха. А после рейса бежать в «Black Cat» и танцевать либо для опустевших столиков, либо для пьяных в хлам Низших.

Из бесконечного потока не радужных мыслей меня вырывает звук недовольного мужского рычания и испуганный вздох стюардессы – судя по тому, что на белоснежной рубашке моего соседа расплывается грязно коричневое пятно, девушка пролила на него горячий кофе. Непростительная оплошность для сотрудницы. Бедняжка на два месяца застрянет в долгах и ей придется брать дополнительные рабочие часы.

Мой взгляд поднимается выше, и замирает на искажённом от злобы и презрения лице молодого человека. Его брови медленно сдвигаются к переносице, прежде чем из его уст вырывается несколько отборных ругательств.

Ох, ну и начнется сейчас. Еще один избалованный сукин сын.

– Ты криворукая что ли? – яростно выплевывает он сквозь зубы, смерив напуганную до смерти девушку колким взглядом. Миловидная блондинка мгновенно бледнеет, растерянно окидывая взглядом масштаб всего бедствия. – Это рубашка от Balmain, – сообщает зануда, и добавляет уже тише, но я все равно все прекрасно слышу: – Эти пустоголовые даже с простой работой не могут справиться.

Теперь вы понимаете, о чем я? Я сказала, что мы считаемся людьми «второго сорта», но на деле, для представителей Элиты мы отребье, мусор, клоака. Плебеи, недостойные милости господ или хотя бы человеческого отношения к себе.

– Простите, сэр. Я не хотела, я… мне очень жаль, – пытаясь улыбаться и скрыть дрожь в голосе, лепечет провинившаяся стюардесса.

– Жаль ей. У меня деловая встреча, через тридцать минут после посадки, черт возьми! Мало того, что рейс задержали, – продолжает сотрясать воздух мужчина, бросив беглый взгляд на наручные часы, инкрустированные черными брильянтами. (Конечно, часы для члена Элиты показатель статуса, а не способ следить за временем) – Еще и это. Я попрошу ассистента написать жалобу, и Вас уволят к чертовой матери.

Фу, противный какой. Слушать тошно этого морального урода.

Пораженная до глубины души его свинским поведением, я решила воспользоваться тем, что избалованный мачо понятия не имеет о моем истинном положении, и незамедлительно вмешалась:

– А Вы, наверняка, очень собой гордитесь, – раздвигаю губы в самой сладкой из своих улыбок, которым обучали на курсах стюардесс, перед первыми полетами, и поворачиваюсь к молодому человеку, обращая все его внимание на себя. Кристально голубые глаза сканируют меня с плохо скрываемым недоумением и любопытством. – Унизили беззащитную девушку, что очень похвально, – медленно проговариваю я, строя из себя чуть ли не светскую леди, возмущенную несоблюдением правил этикета. Брови Незнакомца стремительно приподнимаются, когда он расплывется в улыбке, оглядывая меня уже с неподдельным интересом.