Людмила Абрамова - Поздно что-то менять

– Марк! – повторила мама и вышла к нам. – Привет, почему ты не хочешь зайти? Проходи, мы тебя давно ждем.

Как это давно ждем? Получается, что они знали, что он придет? Неужели Захаровы проболтались?

– Здравствуйте, спасибо за приглашение, – ответил он и как-то странно посмотрел на меня, проходя в дверь.

– Пойдем, – улыбнувшись, позвала я.

Марк снял верхнюю одежду, и родители пригласили его пройти за стол. Сказать о том, что он нервничал, было ни о чем не сказать. Это был отважный поступок с его стороны – прийти и заступиться за меня. За меня еще никто никогда в жизни не заступался, тем более перед родителями. Марк сел рядом со мной, и я почувствовала, как сильно он переживает.

– Катя, поухаживай за нашим гостем, – приказал отец.

Я наполнила его тарелку разнообразными вкусностями, над которыми трудилась добрую половину дня, и поставила ее на стол. Марк не притронулся к еде. Родители пристально наблюдали за ним, и отец, поняв причину такого поведения гостя, решил не откладывать и поговорить с ним прямо сейчас.

– Давай выйдем, – позвал отец Марка.

– Все будет хорошо, поверь, тебе не стоит так переживать, – взяв меня за руку, прошептала Аннета.

– Я не переживаю, меня устроит любое решение отца, – также шепотом ответила я.

Дома раздавалась громкая музыка, и услышать хоть малую долю того, о чем разговаривали мужчины, мне так и не удалось. Через некоторое время они вернулись и прошли за стол. Мне оставалось лишь гадать о содержании их разговора и о том, какое решение принял отец. Если бы Марк не был другом семьи, то он бы наверняка сразу после неудачного разговора ушел домой, но он остался, не произнеся при этом ни слова на интересовавшую меня тему. Что ж, посмотрим, чем все это закончится.

Родители и гости веселились на полную катушку, а мне было совсем не до веселья. Марк только в отношении меня держался отстраненно, в то же время продолжая радушно беседовать со всеми присутствовавшими. У меня было огромное желание уйти к себе в комнату и запереться в ней. Когда стрелка часов стала приближаться к девяти вечера, отец позвал меня на кухню.

– Сегодня бабушка днем звонила и просила, чтобы ты пришла к ней ночевать, так как она осталась одна.

– Хорошо, я сейчас соберусь и пойду к ней.

– Пусть тебя Марк проводит, позвонишь мне в половине одиннадцатого, чтобы я знал, что ты добралась до места.

– Не поздновато? – удивленно переспросила я.

– Нормально, ты ведь будешь не одна все это время, – добавил отец.

– О чем вы договорились с ним?

– Если он сочтет нужным, то сам тебе обо всем расскажет, так что давай иди, пока я не передумал.

– Спасибо, – ошарашено произнесла я и пошла одеваться.

Мы попрощались со всеми и вышли на улицу. Минут пять висела немая тишина. Я не представляла, почему Марк мне ничего не говорит, и продолжала молчать вместе с ним. В голове промелькнула мысль, что он передумал со мной встречаться, а если это так, то я должна была узнать причину такой скорой перемены.

– Что молчишь? – повторяя вчерашние слова Марка, отважилась спросить я.

– А что говорить, разве ты сама не видишь, что тебя отпустили вместе со мной? – отстраненно проговорил он.

– Мне кажется, или в вашей беседе было что-то, о чем я должна знать?

– Ты должна приносить домой хорошие оценки и не забивать себе голову такими, как я! – резко ответил он.

– Ты можешь мне сказать, что случилось? Почему ты злишься на меня?

– Я не на тебя злюсь, а на себя. Я, как малолетний, бегаю за тобой, приезжаю к твоему дому каждый день, чтобы хоть раз увидеть твой образ в окне, пока тебя не выпускают на улицу.

– Ты считаешь, что это очень плохо?

– Я считаю, что чрезмерно привязался к тебе, но мне нужно с этим завязывать, пока я окончательно не влюбился.

– Зачем ты так, я сделала что-то не то?

– Боюсь, что я могу сделать что-то не то, если мы останемся вместе. Я не хочу обидеть тебя, – зло проговорил он.

– О чем ты говоришь, чем ты можешь меня обидеть? – не совсем понимая, о чем он говорит, переспросила я.

Он остановился, повернулся ко мне и сжал мои ладони. Его взгляд был теплым и одновременно полным огромного сожаления. Он на секунду закрыл глаза и, втянув резко воздух, притянул меня ближе.

– Разве ты не понимаешь, что я слишком взрослый для тебя?

– Я понимаю, но ты убедил меня в том, что наша разница не такая уж и большая, – пытаясь устоять на ногах, оправдывалась я.

– Почему ты не сказала, сколько тебе лет? Почему не образумила меня? – шептал он, сильнее сжимая мои пальцы в своих руках. – Я ведь думал, что тебе двадцать!