Иван Вологдин - Эксбиционист

Этот незабываемый контраст милого взгляда из-под больших, круглых очков при встрече, с тем, что она вытворяла голая в кровати вместе с Сергеем, вынуждал молодого мужчину уже третий раз вызывать её в личные апартаменты, в течение последнего полугода. Мысли об упругом, небольшом теле подвели его – он отвлёкся от дорожной ситуации.

Когда на улице идёт дождь, за рулём нужно быть особенно внимательным и осторожным, даже если улицы города практически пусты от машин, но Сергей, одетый в серый, фирменный, строгий костюм при галстуке, бодро давил на газ, обгоняя редких автолюбителей. Берлов знал, что если он не превысит скорость сейчас, то непременно опоздает в банк, на непростительно долгие десять минут. От своих подчинённых Сергей требовал предельной пунктуальности, поэтому прекрасно понимал, что и сам должен соответствовать данному требованию. Это было необходимо хотя бы даже для того, чтобы сам Басалаев не смог подкопаться под его стиль руководства на испытательном сроке, став препятствием на карьерной лестнице.

К счастью в ранний, сумрачный час пробок не было, что позволяло держать большую скорость, притормаживая только на перекрёстках. В тёплом кожаном салоне автомобиля, Берлов, ежеминутно поглядывая на дорогие, наручные часы, которые купил больше для статуса, чем руководствуясь реальной потребностью. Рукав белоснежной, новой рубашки, скрытой под пиджаком, неприятно давил на запястье при каждом взгляде на циферблат. Эта мелочь существенно раздражала. В мире Сергея всё должно было быть идеально и способствовать достижению успеха.

Во всём Сергей видел скрытые смыслы и возможности. И в данный момент, благодаря богатому воображению, японский автомобиль мчал по улицам не на работу, но в успешное завтра, которое позволяло забрать всё от распадающегося банка и больше не зависеть ни от кого.

Все прелести грядущего успеха, каждое утро Сергей визуализировал за завтраком, мотивируя себя на продуктивный рабочий день. Он верил в силу воображения и поэтому старался, чтобы и его внешний вид всегда соответствовал его лучшим представлениям о себе. Костюм должен был быть второй кожей и никак иначе!

«Рубашку нужно поменять», – раздражённо подумал он, вслушиваясь в переливы классической музыки.

Всё было как обычно и ничего не предвещало беды.

Когда торопишься – любая пауза кажется бесконечно долгой. Красные цифры на очередном светофоре, словно издеваясь над банкиром, медленно шли к нолю и Берлов, сгорая от нетерпения, поигрывал газом, добавляя оборотов мощному движку. Судьбоносное решение рвануть на жёлтый свет, он принял чуть ли не инстинктивно, вырываясь вперёд из общего ряда машин. Ровно такой же торопливый водитель принял аналогичное решение, вылетев с правой стороны перекрёстка, добавляя скорости пассажирской маршрутке, намереваясь успеть проскочить опасный участок до появления красного сигнала.

Два решения смертельно столкнулись на середине пересечения дорог. Удар в правую заднюю дверь иномарки был ужасающим. Сергей успел заметить белые и жёлтые фары, выстроившиеся вокруг перекрёстка, после чего мир завертелся перед его глазами, в пронзительном скрежете металла и звоне стеклянных осколков. Невероятно громко хлопнули спасительные подушки безопасности, оберегая тело от смертельных повреждений. Но и того урона, что Сергей получил, деформируясь вместе с корпусом своего автомобиля, хватило, чтобы сломать сразу обе ноги в районе голени и с мокрым хрустом повредить позвоночный столб. Его нескончаемые кувырки внутри металлического кузова остановил новый удар – машину банкира отбросило так далеко, что серый седан, поднявшись в воздух, буквально рухнул сверху на капоты чужих машин, стоящих слева.

Изогнутая вовнутрь крыша, пробила голову и на какое-то время наступила спасительная темнота, оберегая разум от первой волны дикой боли.

Впрочем, сознание предательски вернулось вскоре, вместе с криками незнакомых людей:

– Там человек! Туши!

Крик мужчины раздался совсем рядом, но звучал так, как будто неизвестный спасатель старался докричаться за сотни метров, от места аварии.

Сергей клочками приходил в себя. Нет, это не оговорка – именно клочками. Он не всегда осознавал кто он, где он и что произошло. Сознание поэтапно собиралось воедино, сливаясь в смутное понимание причинно-следственных связей. Первое, что действительно удалось понять Берлову – это то, что машина горит.

– Да пусть горит, скотина, – рычал второй мужик, невидимый из-за залитых кровью, сомкнутых глаз, – из-за него девушка в маршрутке погибла.