Кристина Азимут - Во власти демонов

Тем временем, сводный брат дошёл до двери, ногой её открыл и переступил порог, занося меня, как невесту. Или жену. Меня пробрала дрожь при этой мысли: боже, два года я жила с этим человеком рядом и… И не замечала? Сейчас почему-то память вдруг отчётливо начала подкидывать то, что в самом деле раньше мне и в голову не приходило принять за что-то неприличное. Джонас часто нарушал моё личное пространство, приобнимал, гладил по голове, усаживал на колени. Даже несколько раз случалось, что помогал с застёжкой на платье, уже не помню, почему горничная не могла заняться. Нет, без стука в спальню не врывался, не пытался приставать открыто, но… Да, сейчас я вспомнила и долгие взгляды со странным огоньком, и ласкающие прикосновения. Однако я была слишком юной и неискушённой, чтобы принять это за что-то другое, а не за заботу, а потом, после моего семнадцатого дня рождения, спустя несколько месяцев Джеффри вдруг стал за мной ухаживать. С разрешения Джонаса. Брат сам намекнул, что лучшей партии для меня не найти… Восемнадцать мне исполнилось всего несколько недель назад, Джеффри сделал мне предложение, и – вот, помолвка. Перевернувшая мою жизнь полностью.

– Вот, малышка, сейчас приведём тебя немножко в порядок, – вырвал из задумчивости голос Джонаса, и я осознала, что мы стоим в просторной купальне в его спальне.

Я ни разу здесь не была, да и зачем бы мне заходить в личную комнату опекуна? Невольно огляделась со слабым любопытством. Большая ванна, утопленная в полу на возвышении, к ней вели ступеньки. Вода уже наполняла её, исходя паром, и мне немедленно захотелось окунуться, смыть с себя ощущения прикосновений… Несколько светильников давали уютный желтоватый свет. Большое зеркало в полный рост, около него – умывальник. На крючке висел махровый халат, внизу на скамейке лежало полотенце. Джонас поднялся к ванне и поставил меня сначала на край, снял чулки. Потом подтолкнул к воде, забрался сам и потянулся к мочалке и куску ароматного мыла. Я смотрела в сторону и молчала, всё так же сжимая кулаки, послушно позволив Джону намылить меня. Ноги уже не дрожали, и слабость почти прошла. Мелькнул отстранённый вопрос, чем же меня в очередной раз напоили, что усталость от бурных утех так быстро исчезла. Хорошо, что голову не туманило, как от вина.

Джон медленно смывал с моего тела следы недавней страсти, и в какой-то момент от бережных, мягких прикосновений я поймала себя на том, что моё дыхание сбивается, становится глубоким и частым. Опять?! Почему, Господи, ну почему они так действуют на меня! Мочалка провела по груди, оставив на вершинках шапки пушистой жемчужной пены, спустилась по животу в самый низ, и Джонас, остановившись за моей спиной, обвил рукой талию.

– Раздвинь ножки, – вкрадчиво попросил он, тесно прижимаясь ко мне. – Помоем тебя везде, Мари-и.

Так же молча я повиновалась. Мочалка скользнула по нежному местечку, принося облегчение, всё же, ему досталось сегодня, и сильно. Я опять отметила, что боли нет, только тянуло мышцы, да внутри оставались лёгкие неприятные ощущения. Мне казалось, всё будет гораздо хуже после того, что со мной сделали Джонас и Джеффри… Странное дело, но то ли тело оказалось выносливее, то ли так подействовало то, чем меня напоили жених и брат. Я чувствовала себя почти в порядке – физически. И когда пальцы Джона словно невзначай задели несколько раз ту самую точку между складок моего лона, я вздрогнула от прилива ощущений. Тело отозвалось, о да, предательски вздрогнуло от вроде бы случайной ласки. Около уха послышался тихий, довольный смешок, и Джонас убрал руку с мочалкой, отстранился, всё так же придерживая меня за талию.

– Наклонись, малышка, – следующая мягкая просьба. – Займёмся твоей попкой, она сегодня многое пережила, – понизив голос, добавил он, и я отчаянно покраснела от вспыхнувшего стыда и сладкого томления, залившего низ живота.

Память услужливо подсунула непристойные картинки, то, как я стонала и извивалась от удовольствия… Подавилась вздохом, чувствуя, как мочалка смывает следы страсти с моей попки, и порадовалась, что Джонас не видит сейчас моего лица, пылающего от замешательства. Оно лучше любых слов доказывало, насколько я испорченная, оказывается… Закончив с помывкой, Джон надавил на плечи, заставив опуститься в воду и смыль пену, потом помог выйти из ванны и вытер, хотя я вполне могла справиться и сама с этим простым делом. Но я помалкивала, уже усвоив главный урок: от меня ждут покорности и только. Мои желания не имеют никакого значения, точнее, они должны совпадать с желаниями Джонаса и Джеффри. Мне предстоит научиться их угадывать…