Виктория Королёва - Наследник

Харсалин понял прозрачный намёк и просто сдался. Как много он выполнял приказов, как много сил потратил на защиту границы, сколько энергии у него отняли, сколько жизней унесли его действия… А теперь он должен отдать свою дочь. Отдать для того, чтобы её потерять, он знал, что Виртус не ошибся и она…

– Помолвка.

Это был последний козырь, который он, видя откровенное нежелание Милены, откладывал. Да и не вышло бы ничего, они оба это понимали.

Снова перебили, жёстко, зло!

– Прекрати делать вид, что ничего не понимаешь, – на лбу монарха появилась испарина.

Имея всепоглощающее уважение к правителю, Харсалин всё равно не выдержал. Речь шла о его дочери, о крови и плоти от любимой женщины. От женщины, воспоминания о которой дарили боль каждый прожитый день. Свою радость он видел в дочерях, наверное, потому что они слишком на неё похожи. Слишком.

– Иными словами она должна стать фавориткой принца? Погубить свою жизнь, и никогда на неё не посмотрят с благоговением, только от того, что она зачала от сына Повелителя?! Она родит бастарда!

Впервые в жизни Харсалин сказал это вслух. Сказал то, что не хотел принимать. Увёз всю семью в глушь, заведомо обучил тому, чему хотел, он всё сделал для того, чтобы пророчество не сбылось. Видя прекрасные глаза дочерей, когда они умоляли его отправить хотя бы на один бал, Харсалин отказывал с сожалением. Не для того он прятал их от этого места! Да и «прятал» сказано условно. Повелитель всегда знал, где находится его подданный. Всегда. А ведь Харсалин надеялся, что на роль «фаворитки» принца найдётся кто-то другой, что принц влюбится и не захочет отказаться от этой женщины. Но увы… Повелитель бы не явился, будь оно так.

– Она родит мага, сильнейшего мага, так предрешено.

Харсалин опустил голову, ему ничего не осталось, только если самому убить дочь, чтобы та не мучилась в судный день. Разве у него поднимется рука сделать это? Нет, он не сможет.

– Ты забываешь, что он будет императором, а мой сосуд жизни почти иссяк.

Повелитель говорил об этих вещах откровенно только с несколькими людьми в Харсалине он угрозы не видел, несмотря на то, что тот бессильно сжимал руки в кулаках.

– Это ничего не значит. Наигравшись с ней, он просто выбросит и забудет. И если он ошибся! Просто ошибся и всё! Вдруг это не она!

– Она. Ну, или та, что младше, – простой и без эмоциональный ответ.

Повелитель открыл портал и растворился, а Харсалин тяжело выдохнул и пожалел, впервые пожалел, что за столько лет жизни его жена не смогла подарить жизнь хотя бы одному сыну. Все его четыре дочери были прекрасны и беззащитны, и он, как отец должен их защитить. Но даже один из самых сильных магов сделать это не может, он не может это сделать… А сын, наверное, лучше, чтобы у него в принципе были сыновья!

Слова когда-то жившего во дворце провидца всплыли в голове: «Когда взойдёт солнце, и мир озарится первым лучом, у тебя родиться дочь. Ей суждено родить самого могущественного мага, того кто однажды спасёт Тарию».

И слова прорицателя начинали сбываться. Супруга действительно родила с первым лучом солнца, только вот родилась двойня. Девочки были слабы, и только одна смогла выжить. Покинув столицу, Харсалин думал, что со смертью младенца пророчество рассеется, но он ошибся. Как же он ошибся.

Умершая в младенчестве девочка не была наречена тем именем, которое носит девушка, способная родить боевого мага, но Харсалин этого не знал, а вот Повелитель ведал.

Виртус один знал, знал всей правды и, придя к опечалившемуся отцу, сказал: «Никто не знает, была ли твоя умершая дочь наречённой, а возможно моё пророчество не сбудется, я же всего лишь пророк». И у Харсалина появилась крохотная надежда. Он увёз свою семью с верой в то, что пророчество обойдёт его стороной, но появление монарха раскрыло все его самые ужасные страхи. Теперь он знал, знал, что не может больше сопротивляться этому, судьба сама настигла их в том месте и в то время, в которое должна была.

***

– Милена, – тихо позвала Наиль. – А какое платье ты наденешь?

Пожала плечами, так как по традиции платье должна выбирать мать, но мама умерла, очень давно… Миранда доверила своей выбор отцу, так как с самого младенчества принимала его решения как свои. Мы обязаны подчиняться, должны, нас этому учат с младенчества, но иногда наступают такие моменты, когда хочется сказать «Нет», но правда в том, что, сказать «Нет» я не могу.

А платье, платье это такая мелочь.