Сандра Бушар - Отверженная

– ЧТО? Нет… – голос охрип, а перед глазами пробежала вся жизнь. Что я за человек такой, если не могу пойти на какую-то ерунду ради подруги и любимого?! Это ведь даже не настоящий секс!! Принципы, принципы, принципы… В реальной жизни им места нет.

– Я все сделаю! Обещаю… Обещаю! Просто отмените все, прошу… – взмолилась я, тут же бросившись к мужчине. Он кинул телефон на кровать, а от меня отмахнулся, словно от надоедливой мошки.

– Проваливай, Черничка. Толку от тебя ноль. Только настроение испортила, – фыркнул он, а затем снова плюхнулся в кресло и потянулся к закрытой бутылке скотча.

Паника – вот что поработило сознание, когда я в приступе кинулась перед мужчиной на колени и начала умолять. Не помню, что я говорила… Это было неважно. Он просто пил, словно я ничего не для него не значу. Очередная девочка, которая просит и умоляет на коленях. Продавшая ему свою гордость. Переступившая черед себя.

– Говоришь, все сделаешь? – спустя долгие полчаса он наконец вспомнил обо мне и повернулся. Затем его пальцы грубо схватили мое лицо, поднимая на свет. Шакалов осмотрел его со всех сторон, словно оценивая – какова стоимость. Затем прищурился и отчеканил по слогам: – Это мое последнее предложение. Откажешься, испугаешься, сбежишь – твое право. Просто наша договоренность отменится. К тому же ты меня очень сильно разозлила, так что отправишься прямо к друзьям.

– Все, что угодно! Все… Я готова на любые условия, – вытирая на скорую руку слезы, я готовилась к худшему, но даже не представляла границы возможностей Кирилла Шакалова. О нем шли темные легенды, но и они не были настолько ужасны, как его следующие слова:

– Я тебя продам, – только и сказал он, а затем буднично налил себе выпить, достал из кармана сигарету и затянулся. – Есть такое развлечение среди моих друзей – собираться вместе, устраивать торги, приводить живой товар и покупать. Так вот в прошлом году я поспорил, что за мой товар на аукционе дадут больше всего денег. Еще вчера, на свадьбе, я понял – твои глаза будут моим козырем.

– Но рабство незаконно… – не веря своим ушам, прошептала я, падая на пол окончательно. Что вообще происходит? Может, я сплю?..

– Рабство незаконно для таких, как ты, Черничка, – отмахнулся Кирилл, а затем выпустил клуб дыма мне в лицо и начал оценивать: – Лицо милое, фигура хорошая, задница и сиськи что надо. Волосы шикарные… Но этого мало! За твои глаза много не дадут, а в твоих интересах, милая, чтобы я продал тебя подороже. Если нет – никакой сделки и твои друзья станут самыми грязными шлюшками серийных маньяков. А ты… Для тебя я придумаю что-то особенно унизительное и грязное, Черничка!

Резко втянув воздух, я окончательно сошла с ума. Почему? Да потому что сдалась. Не пыталась отстоять свое, противиться или просто плюнуть на все и уйти… Нет! Я начала думать: как продать себя подороже.

– Что в тебе особенного, Черничка? – не унимался Кирилл. – Нужно что-то такое, что сведет мужчин с ума, заставит ломить цену и бороться за тебя, как за последний кусок мяса на земле!.. Я ломал голову целый год…

– Я… Я девственница, – выпалила я, тут же засмотревшись себе по ноги. Неужели я на самом деле произнесла это вслух? Впервые.

– Там все девственницы. Сейчас восстановить плеву – копейки. Что дальше? – одна сигарета полетела в пепельницу, и мужчина тут же закурил вторую. Две затяжки – ее нет. В ход пошла третья.

– Вы не понимаете! Я совсем девственница… Абсолютно… – выдохнула я, представляя, как убого выгляжу со стороны, выставляя себя дорогим товаром перед этой мразью. И не пора ли задуматься о том, что дальше? Ну продаст меня этот мудак, а потом? Вечно жить в рабстве?.. Или просто секс и до свидания? Но спросить не решилась. Вдруг лишние вопросы разозлят Шакалова окончательно. – Никакого восстановления не было. Я не занималась сексом, не делала минеты и даже не мастурбировала. Да и поцелуи… В общем, мой парень глубоко верующий, так что опыта никакого.

– Сколько тебе? – с интересом спросил Кирилл, и я буквально почувствовала, как его взгляд скользит по груди, животу и бедрам. Мерзкие мурашки прилипли к телу и вызывали чувство обреченности, лютой ненависти и агрессии в адрес мужчины. Наверное, повернись в тот момент он ко мне спиной, убила бы. Наверное, облегчила сотне людям жизни.

– Девятнадцать. Сегодня исполнилось.

– И хочешь сказать, никто тебя не трахал? Не верю! Да у тебя на лбу написано: "Выеби меня во все щели!" – мужчина резко вскочил на ноги и взял меня за руку. Дать мне встать он не планировал, а просто потащил к кровати, словно кукую-то неживую куклу, по полу, не заботясь о сохранности. Ворс ковра больно царапал кожу, а я морщилась от боли и старалась извернуться так, чтобы следов не осталось. Затем Шакалов поднял меня одной рукой, не глядя, и кинул на матрас. Задрал платье, стянул колготки, трусики и, несмотря на мои неосознанные попытки прикрыться, раздвинул ноги и устроился между ними. Долгое время он копошился между бедер, внимательно рассматривая кожу и присматриваясь. – Блядь… Не может быть.