Сандра Бушар - Отверженная

– А теперь у нас следующий лот! Товар господина Кирилла Шакалова – девушка с фиолетовыми глазами. Не могу не отметить важный факт, что таких людей всего считанные единицы на земле и все они живут в Египте! – воскликнул аукционист, и я быстро проследовала на сцену на ватных ногах.

Десять мужчин смотрели на меня, словно голодные коршуны. Неприятные, липкие взгляды сыпались со всех сторон, облепляя словно панцирем. Я дышала через раз, забывала глотать и постоянно облизывала губы. Черт… Лучше и вправду быть под наркотиками, чем испытывать реальность в трезвой шкуре.

– Такого не может быть! – воскликнул неугомонный Коронов. – Это либо линзы, либо какая-то операция. Шакалов решил провести нас, как школьников!

– Нет, господин, – тут же переманил его внимание на себя аукционист. – Девушка прошла медицинское обследование. Так что можете быть уверены… К тому же по правилам аукциона после покупки ваш врач может лично осмотреть девушку и удостовериться в честности господина Шакалова.

Коронов сел на место и уставился на меня так, как в последний раз. Его крысиные глаза прошлись по каждой клеточке моего тела, насилуя своей придирчивостью и скрупулёзностью. Да, Кирилл Шакалов тоже смотрел на меня с похотью, но… не так грязно, мерзко и уничтожающе. Мельком встретившись взглядом с Короновым, я увидела там свою смерть: пытки, насилие, извращение. Все это было в ехидной ухмылке еще до того, как он услышал главное:

– Кроме того, девушка абсолютная девственница. Абсолютная, господа! Ни разу ни мастурбировавшая, что подтвердил наш гинеколог по состоянию кожи, – продолжал час моего падения парень на сцене. И если я думала, что худшее в моей жизни уже произошло, то ошиблась – аукционист внезапно отодвинулся от сцены и сделал экран монитора полностью доступным для зрителей. – Пару часов назад девушка получила свой первый в жизни оргазм от вибратора в доме хозяина вечера, господина Шакалова. Он любезно предоставил нам эти кадры, чтобы вы не жалели своих денег!

Удар… Еще удар? Нет, его не было, сердце умерло от стыда, горя и потери. Я просто стояла. Не ощущая ног, рук, времени. Вот парень нажимает на кнопку и включает запись со скрытой камеры из кабинета Кирилла. Вот мой взгляд с испугом падает на него, но мужчина не видит меня – смотрит сквозь. Словно я мебель, вещь, собственность.

Из видео доносятся крики, стоны, мерзкие слова Шакалова. Взгляды в зале становятся все заинтересованнее, грязнее, требовательней. Все словно ждут чего-то, поглядывают на Шакалова и его карман брюк. Но он молча сидит и смотрит видео, словно это не шокирующие кадры, а художественный фильм.

Вдруг осознала, что, нажми он сейчас на кнопку в своем кармане, сошла бы с ума.

Мои глаза опускаются вниз, руки трясутся, ноги подкашиваются, а из глаз текут горючие слезы. Я ведь не смогу быть больше прежней. Никогда. Нет больше Кристины, официантки, есть душевнобольная Черничка, чья-то будущая рабыня.

– Пять тысяч!..

– Десять!..

– Ставлю сразу пятьдесят.

Бесчисленные голоса вокруг фонили, но один я услышала четко – Максима Абрамова:

– Даю двести и хочу забрать ее сейчас же. Неужели вы не видите, что девушке плохо? Ей нужна помощь и полный покой.

Я подняла на него глаза с надеждой и тут же споткнулась о его полный горечи и извинения взгляд. Одними губами парень шепнул: «Все будет хорошо. Выдохни. Я тебя спасу». И я улыбнулась ему. Наверное, только такая откровенная ложь помогала окончательно не потерять себя.

Это был словно лучик надежды, свет в конце туннеля или шанс на менее унизительное будущее. Смотрела только на Максима с надеждой и питалась его доброжелательностью, ведь своих сил не осталось. Он держал контакт со мной, словно знал – оборви его, и моя психика наконец сдастся.

Аукционист уже почти ударил по столу молотком, как Коронов раздраженно выплюнул:

– Даю триста, и заканчиваем эти чертовы торги.

По спине прошел холодок, и я тяжко сглотнула вязкий ком, умоляюще взглянув на Абрамова, минуя абсолютно отрешенное лицо Шакалова.

– Пятьсот, – не подвел меня Абрамов.

– Шестьсот.

– Семьсот… – менее уверенно ответил мужчина, поглядывая на меня с опаской.

– Ставлю миллион, сосунок, и эта шлюха уедет со мной. Вряд ли в свои двадцать пять ты способен наскрести такую сумму! – с усмешкой воскликнул Коронов, а затем с ненавистью посмотрел на меня и буквально выплюнул: – Тебе придется долго отрабатывать деньги, дорогая. И ты даже представить не можешь, что тебя ждет! Ближайшей месяц твоей жизни станет самым ужасным, что ты когда-либо переживала.