Лисс Захаров - Амирани

– Никто не знал его настоящего имени, догадывались, откуда он мог быть, но с вами никто не хотел связываться. Поэтому и лечили, как могли.

– Аминазином?

– Не самый худший препарат, кстати, молодой человек.

– Почему он такой худой?

– Он отказывался есть. Приходилось кормить насильно, не всегда удавалось. Мне кажется, он вообще не понимал, где находится.

Варан очень хотел врезать старику, но Тари его остановил и направил на выход.

– Если что – мы еще приедем.

– Конечно. Вот моя карточка. Но помочь вашему товарищу, я думаю, будет не легко.

Варан уходил, задумчиво глядя себе под ноги, Тари, с огромной папкой под мышкой, подталкивал его на выход.

Варан последний раз оглядел весь персонал

– Комиссии сюда, и по врачебной этике, и которые за тараканами следят, за правильным лечением, поднять все дела больных и врачей, наверняка здесь нечисто.

– Да уж – подтвердил Тари – совсем нечисто.

Они сидели в кабинете начальства и слушали врачей, которые разбирали историю болезни, и вообще, что с ним делали. Варан, как самый старший, вытирал пот и слезы.

– Почти полгода в плену сопротивления. Издевательства, пытки, постоянный стресс, голод, он ушел в себя. Когда освободили, по непонятной причине не сообщили нам, а отправили в центр на восстановление.

– Он им свое имя не назвал, а чип у него выдрали, или не посчитали нужным – вставил свои пять центов Тари.

– Могли бы просто связаться.

– Разберемся. Нет, у него не раздвоение личности, депрессия, нарушение химического баланса, пограничное расстройство и еще много чего. В психушке не нашли ничего лучшего, как колоть транквилизаторы и снотворное и кормить насильно.

– Под транками ментальные способности не работают.

– Откуда они могли знать?

– Может за ними кукловод стоял – высказался молчавший до этого Ираклий.

Все уставились на него. Даже Нико перестал рыдать.

В палату пошли все, но впустили только Варана – как самого вменяемого. Он не узнал Амира, чуть даже не переспросил врача – это точно он? Потом вытащил руку из-под одеяла. На безымянном пальце была родинка, над которой подшучивали – что и обручального кольца не надо. Варан опустился на пол и поцеловал руку. Смотрел в когда-то любимое лицо и не видел. Кроме длинных ресниц, от старого Амира ничего не осталось. Худое, изможденное лицо, морщины, делающие его старее и кулаки сразу сжались, так, что кровь брызнула из под ногтей.

– Что же они с тобой сделали, малыш? – Спросил Варан. Но спящий не проснулся, он был где-то далеко отсюда.

Через две недели Амир, замотанный в халат, сидел в кабинете начальства. В руках была большая чашка с чаем, о которую он грелся.

– Ты считаешь, что тебя подставили? – наконец разродился Ираклий.

– Да.

– И кому это выгодно?

Амир пожал плечами – сами решайте.

– То, что ты раз за разом прокручиваешь в голове тот бой, ничего не даст. Слишком мало данных. От твоего флаера ничего не осталось. Если только потрясти повстанцев, но прошло почти 2 года, может их и в живых уже не осталось. Ребята попробуют сделать модель, но я не уверен, что это что-нибудь даст. Опять допросить твоих друзей? Можно. Заодно сравним показания сейчас и тогда. Почему они попали в тебя, а не в три ведомых? – так судя по тому, как они стреляют, они и в луну бы не попали. Чистая случайность – по теории вероятности.

– Как я понимаю, на работу меня не вернут. И что мне делать?

– Сначала поедешь отдыхать. Время не имеет значения. Будешь развлекаться с отдыхающими и два раза в неделю разговаривать с психиатром. Записывать, что умного в голову придет, даже сны.

У меня даже вещей нет – сказал Амир и наконец отпил из остывшей кружки.

– Хочешь, мы тебе компанию подберем, только тебе там скорее всего долго жить придется, они уедут, но вдруг подружитесь.

– Что за ребята?

– Из скорой.

– А поеду я в чем?

– Сейчас на складе подберешь и с утра улетишь. Только… не говори никому, закройся ото всех, на всякий случай. Не хотелось бы еще один дом отдыха терять, вместе с народом.

Амир наконец отпустил чашку и пошел за провожатым.

– Ну, что скажешь? – мысленно спросил Ираклий сидящего человека.

– Это все дурно пахнет. Он все время представляет себя со стороны и в него попадает одна ракета повстанцев, а вторая ракета сзади от своих. Я бы попробовал потрясти немного Тари.

– Почему его?

– Потому что Варан теперь главный и самый умный, ему есть что терять, а Тари ему в рот смотрит. Нико просто в себе замкнулся, там, было похоже на любовный треугольник, но ему в любом случае ничего бы не светило бы. Да и не имеет он такой власти.