Алексей Новиков: Моя леди Зелёные рукава

Войдя через автоматические воротца в торговый зал, взял продуктовую тележку и медленно пошёл вдоль прилавков, выбирая товар. Проходя мимо рядов колбасы и мясной нарезки, задержался и, не встретив знакомых сортов, стал изучать состав первой попавшейся сырокопчёной колбасы. Я ничего не понимаю в диетологии, но обычно я именно таким образом выбираю продукты – чтобы не было каких-то подозрительных компонентов в составе. И в большинстве случаев удаётся-таки выбрать продукт приличного качества и вкуса. Наверное, так поступает большинство потребителей.

“Всё начинается со взгляда… Всегда” – сказал Сергей Есенин. А потом добавил: “Как же вы достали меня этими своими цитатами в интернете”… Специально я не пытался изучать откуда действительно взялась эта цитата. И вообще, непонятно: со взгляда кого на что начинается всё? Предметы, вещи, продукты, люди? Есенин, например, мог бы такое сказать или написать, однако не думаю, что он ходил по советским или американским магазинам с колбасой наперевес и взглядом оценивал начало отношений между желудком и продуктами питания. Или про начало отношений между красивой одёжкой и самомнением купившего её человека. Условно есенинская фраза безусловно про отношения между людьми. Подозреваю, что между мужчиной и женщиной. Здесь уже так просто как в магазине сразу не поймёшь. Иногда правда с первого взгляда можно сказать, что у того или иного человека излишнее содержание жира в составе. Или, например, видно, что человек со старой датой производства. Даже иногда у некоторых видно, что они давно испорчены. Но внешность, как известно, обманчива: у кого-то красивые обёртки и дорогие этикетки, а внутри оказывается просроченная дешёвка. Или наоборот. Здесь зачастую даже и с поллитрой не разберёшься.

Я резко развернулся потому, что забыл взять полиэтиленовый фасовочный пакет и, внезапно, чуть не столкнулся лицом к лицу с женщиной. Встретившись взглядами, я сразу её узнал. Она работает в той же фирме, кажется даже в том же отделе, но на другом этаже. На вид ей около тридцати лет. Рост сто семьдесят или около того. Если вычесть её каблуки. Нормального пропорционального телосложения. Одета в тёмно-красное пальто с поясом и коротенькими, до середины предплечья, рукавами без манжет. Широкий черный с белым узором шарф в качестве головного убора свободно намотан вокруг шеи. Узкие джинсы классического синего цвета и сапожки со смятым коротким голенищем на ногах. Красная женская сумочка с двумя ручками висит на сгибе локтя левой руки. В той же руке она держит красные кожаные перчатки, немного более тёмные чем сумка. Волнистые волосы коричневого цвета почти до плеч, вьющиеся на кончиках чуть больше – видимо, уже отросли после давнишней химической завивки. Вблизи, наверное, из-за особенностей освещения, оказалась отчётливо видна морщинка удивления, пересекающая весь лоб поперек. На левой щеке родинка. На спокойных губах не слишком яркая красная помада. Нос прямой, правильной формы. Спокойные выразительные глаза кажутся крупнее из-за подведённых тушью ресниц. Тёмные круги под глазами немного портят впечатление, а в целом она довольно красива. Странно, что я раньше не обращал на неё внимания. Наверное, это из-за моей близорукости и отсутствия привычки разглядывать в упор людей с которыми лично не общаюсь. Какую-то долю секунды мы смотрели друг другу в глаза. Видимо, она ожидала, когда я отойду от витрины. Извинившись, я обогнул её и побрёл за пакетом, вызывающе держа в руках длинную палку твёрдой сырокопчёной колбасы.

Трудовые будни летели быстро и незаметно. Прошла ненастная петербургская весна, настало холодное лето. Закончилась суета с реорганизацией отделов. Появились новые лица. Кто-то обживал новые места, кто-то остался на своём прежнем месте. Мне предложили пересесть из общей комнаты в отдельную каморку на одного человека со стеклянными перегородками. У меня не самое удобное место: рядом холодильник и электрочайник, к которому все частенько подходят в течение рабочего дня. Но я подумал, что в отделенном от коллектива пространстве будет совсем тоскливо и отказался. К тому же меня насторожило, что никто не хотел сидеть в одиночестве, видимо по той же причине.

Лиза – прекрасное имя. Елизавета Кузина, а именно так звали ту женщину, переселилась на своё новое рабочее место в соседней со мной комнате. Точнее мы находимся в одном большом помещении, разделённом перегородкой из металлического профиля и окрашенного стекла на две неравные части: одна часть побольше, проходная, в которой находилось мой рабочий стол и вторая, меньшая по размеру часть, в которую проходят через проём без двери. Мы оказались сидящими спиной друг к другу, между нами эта тонкая декоративная стенка и холодильник с моей стороны. Елизавета занималась оформлением документации на производимую нами продукцию. Каждое утро, приходя на работу со своей неизменной красной сумкой, она сразу проходила на своё рабочее место, не снимая плаща или куртки. А через несколько минут, сняв верхнюю одежду и переодев уличную обувь на красные туфли с каблуком, она проходила мимо ещё раз, чтобы повесить одежду на вешалку у дверей.