Ашира Хаан - Любовница своего бывшего мужа

Но и это было ненадолго – Антон закинул мои ноги себе на плечи, придерживая меня прижатой к тем перилам, и пока он вылизывал и посасывал, скользил сверху вниз и проникал внутрь, пока его пальцы трогали, терли, раздвигали, надавливали, вонзались, я судорожно сжимала перила ограждения онемевшими руками и моей выдержки хватало только на то, чтобы не орать на всю улицу от счастья и наслаждения.

А потом на соседний балкон вышла пара англичан лет пятидесяти.

Откуда я узнала, что они англичане?

Во-первых, по акценту. Во-вторых, по тому, что они моментально завели легкую беседу, начав ее с замечания о погоде, а потом вежливо поздравили меня со свадьбой. А в‐третьих, по тому, что выражение теплой вежливости на их лицах ни на каплю не изменилось, когда после слов «И мужу вашему тоже передайте, что мы за вас рады», мой муж вынырнул из-под вороха юбок с блестящими от моей смазки губами и вежливо поблагодарил.

Я поднялась на цыпочки, обвила его шею руками и слизала свой вкус с его губ. И так увлеклась – да и он тоже, – что не заметила, как наши собеседники ретировались.

Зато в этот вечер они больше не выходили на свой балкон, и мы барахтались там на креслах и кушетках до самого невыносимо-розового рассвета, так и заснув под утро в ворохе белоснежных кружев, переплетясь всеми конечностями, как потом засыпали все годы нашего брака. До самого конца.

Я шмыгнула носом и опустила взгляд.

И тут же увидела Антона, который не замечал меня, хотя стоял всего в нескольких шагах. Он, как и я чуть раньше, смотрел на верхние этажи отеля, и на лице у него была написана такая мука, будто ему распиливали зуб мудрости прямо в десне.

Не сводя с Антона глаз, я отступила назад на шаг. Потом еще. И еще. Я боялась отвернуться, словно именно в этот момент он бы меня заметил. Так, гипнотизируя его, я отходила все дальше и дальше. А потом юркнула за дерево и оттуда уже, прячась за всем, что попадется, поторопилась к отелю, в котором была назначена съемка.

Надеюсь, мой ужасный бывший муж не заметил этих маневров, очень уж глупо они выглядели. Но встречаться с ним не хотелось совершенно.

Наверное, мне стоило насторожиться, когда в лобби нужного отеля мне указали на «зал для торжеств» с очень сочувственным видом. Но я была выбита из колеи и не обратила внимания.

Зато, когда вошла туда, меня буквально оглушил визг.

Увы – это была не та красивая съемка, где детишки в белых одеждах играют с дизайнерскими игрушками на восточном ковре сдержанной расцветки, это был полноценный детский день рождения. С тортами, клоунами, толпой друзей, негласным соревнованием на самый громкий визг и самую заляпанную одежду, с измученными родителями, которые уже и не слышат этого визга, лишь бы их не трогали, и прочими прелестями.

Только тогда я поняла, что значила аккуратная оговорка «детская фотосессия с элементами репортажной съемки».

Знала бы – взяла бы беруши. После первых двух раз, когда я снимала детей в развлекательных центрах с игровыми уголками, я, кажется, стала хуже слышать и до сих пор до конца не восстановилась.

Мне издалека помахала симпатичная женщина за тридцать с очень яркой улыбкой, вблизи оказавшейся неестественной. Честно говоря, выглядела она такой усталой, словно вытерпеть это все помогают только какие-нибудь специальные вещества. Я сжалилась и не стала предъявлять претензии. Только отметила, что мне говорили про двух трехлеток – мальчика и девочку. А тут примерно двадцать штук носится.

– Ну вот и снимайте только наших двоих! – с фальшивым энтузиазмом предложила женщина. – Я вам сейчас их покажу!

Среди толпы детей от трех до шести я, конечно, сразу узнаю двух незнакомых мне до этого дня спиногрызов!

Хотя, когда она показала мою цель, стала понятна и вымученная улыбка – именно эти двое носились и орали громче всех. Я запомнила клетчатую рубашку на мальчике и его дико громкую деревянную дуделку и девочку в полосатых носках, которая предпочитала извлекать звуки из окружающих, дергая их за волосы и щипая за бока.

Я вдохнула воздух свободы в последний раз и бросилась в гущу событий.

До начала работы фотографом у меня не было опыта с маленькими детьми. Я была единственным ребенком в семье, своих не завела, подруги пока ограничивались единичными экземплярами, с которыми справлялись сами. Но детские фотосессии – один из самых популярных видов съемок, и в районе тридцати мне пришлось без подготовки осваивать науку общения с бешеными оглоедами с трех до тринадцати. Не то чтобы я хорошо справлялась, но пока ни одного не убила, а меня не убила ни одна счастливая мать. Зато у меня было несколько секретов, как удержать на месте маленькие вихри, и пару раз мне доплачивали только за то, чтобы я их раскрыла.