Татьяна Белых - Зверь

– Проклятие!

Дело дрянь. Надо выходить, но ноги как ватные. Я дико устала ходить на каблуках. Тут же скидываю их. Даже переодеться не во что. Я по-прежнему, в вечернем платье, шаль тоже забыта в машине.

Спальню покидаю босиком, на каблуках я просто не выдержу этот спуск с лестницы. Плевать. На всё плевать.

Я услышала голос Доминика, когда уже достигла последней ступени. Он выходил из своего кабинета, разговаривая по телефону. Говорил на немецком, но я-то отлично знаю несколько языков, немецкий включительно, поэтому без проблем поняла, о чём он говорит. Судя по всему, он разговаривает с женщиной. Ну и пусть, это не моё дело.

Когда разговор заканчивается, Доминик убирает телефон в карман брюк и направляется ко мне. Я снова задрожала.

– Есть хочешь? – спрашивает он, останавливаясь в метре от меня. Оглядывает мои голые ступни, но ничего больше не произносит.

– Было бы неплохо перекусить, – отвечаю я, и живот начинает громко урчать. Я стушевалась и опустила глаза.

– Пошли, – снова командует он.

Я направляюсь вслед за ним к столу, на котором уже стоят несколько холодных закусок, салаты и бутылка красного дорогущего вина. В этот момент Елизавета Петровна вносит только что приготовленное мясо. От него так божественно пахнет, что в моём животе залетали бабочки. Я еле удержалась, чтобы не выхватить тарелку у неё из рук, но посмотрев на Доминика и увидев его взгляд, вспомнила о хороших манерах.

Женщина с понимающей улыбкой поставила предо мной блюдо и сразу же ушла. По правилам этикета я могла приступить к еде только после хозяина дома. Но вот он кивнул, давая понять, чтобы я не стеснялась и начинала есть. Сам тем временем, открывает вино и наливает мне бокал, к которому я на протяжении ужина несколько раз прикладываюсь.

О Божечки, это было просто потрясающе! Никогда не пробовала мяса вкуснее, м-м-м. И вино тоже оказалось на высшем уровне. Вслух я, конечно, не произнесла ничего, но, кажется, по моему лицу и так было понятно, что я в восторге. Ели мы в тишине, но меня это сейчас не смущало. Я поистине испытывала в данный момент гастрономический оргазм.

Обязательно надо поблагодарить Лизавету Петровну. Довольная я, наконец‐то, отодвинула пустую тарелку.

– Благодарю за ужин, мясо приготовлено превосходно, – наконец произношу я.

– Не пытайся подобраться к моим людям, будь это кухарка или уборщица. Они тебе не помогут. А если всё же попытаются, то будут наказаны, включая тебя. Учти это, – с этими словами Доминик встал из-за стола и пошёл по направлению к бару. Я следила, как он наливает себе виски.

Признаться, я находилась в глубоком смятении. Многое в этом мужчине я начинала ненавидеть, как и его самого, но самое противное, что меня к нему тянуло несмотря ни на что. Это ненормально. Это какая-то болезнь. И как от этого избавиться, я понятия не имею.

– Возможно, вы не так поняли меня, Доминик. Я не пыталась никого переманить на свою сторону, а лишь выразила благодарность.

На это он ничего не ответил, лишь смотрел на меня своими холодными глазами. Сама атмосфера и то, что мы остались одни, начали меня нервировать.

– Я могу подняться к себе? – стало даже как-то жутко от его взгляда. Он долго молчал, потом всё же произнес:

– Иди, – коротко и ясно.

Я поспешила наверх, гонимая страхом. Оказавшись теперь уже в своей комнате, ставшей на неизвестное время моей тюрьмой, я бросилась сразу же в душ. Хотелось стереть весь этот сумасшедший вечер из своей памяти.

Избавившись от платья, я забираюсь в ванную и включаю душ. Тёплые струи действуют на меня успокаивающе, и мне действительно кажется, что плохие воспоминания меня покидают, подчищая память. Не знаю, сколько ещё я так простояла, но пора было выбираться. Время близилось к полуночи, мне требовался отдых. Обо всём можно подумать завтра.

Выключаю душ, обматываюсь полотенцем. Волосы у меня длинные, приходится их долго расчёсывать, чтобы привести в порядок и подсушить. Вот и всё, а теперь спать.

Выхожу из ванной и вскрикиваю от испуга. В комнате у окна стоит мой мучитель. Он резко поворачивается, а я прижимаю к себе полотенце. В моих глазах паника сменяется ужасом. Ком в горле не даёт произнести ни звука.

Доминик как-то недобро оскалился и начал скидывать пиджак, затем эти сильные руки взялись за пряжку ремня. Я прикрыла глаза.

«Нет, этого не может быть! Только не так!» – подумалось мне.

Когда-нибудь я хотела выйти замуж, подарить своему мужу девственность, родить детей и просто жить, как обычные люди. А выходит, что меня сейчас просто-напросто изнасилуют!