Елена Помазуева - Перевернутое небо

– Я не об этом, – со вздохом произнесла, – Вдруг наша задумка ничего не принесет.

– Будешь домохозяйкой, ждать мужа с работы и воспитывать наших пятерых детей, – карие глаза смотрели с озорством.

– Пятерых? – ахнула я.

– Мало? Шесть? Семь? Знаешь, я больше не потяну.

До меня наконец-то дошло, что он всеми силами старается отвлечь от тревожных мыслей.

– Как представлю, – мечтательно закатил глаза Стен, – Я в окружении семерых зеленоглазых блондинок. М-м-м. мечта!

Стукнула его в грудь сумочкой, но настроение намного улучшилось. Что за мужчину мне подсунула Иришка?! Знает, какие мне нравятся!

– Мне одного кареглазого сыночка хочется, – прижалась к его груди и бросила робкий взгляд.

Правда, при этом пришлось запрокидывать голову вверх. Разница в росте не скрадывалась высокими каблуками.

– Над этим особенно поработаем. Желание любимой женщины – закон! – возвестил Стен и чмокнул в макушку, – Как приедем, сразу же начнем.

Уши медленно, но верно покраснели. Если вспомнить его старания, то уже сейчас становилось жарко. Я потерлась о его широкую грудь и услышала глубокий выдох.

– Продолжишь ерзать, и я найду место, где воплотить мои фантазии о зеленоглазой блондинке, – с намеком предупредил он.

Воровато оглянулась, но на нас никто не обращал внимания.

– А до отлета еще столько времени, – вздохнула, почувствовав томление во всем теле.

Мужчина действовал невероятным образом на меня! Стоило оказаться с ним рядом, как я сразу представляла горячие сцены.

– Идем! – Стен не смог устоять перед моим намеком и понесся куда-то опрометью.

Ожидающих прилета или отлета людей в аэропорту немного, и наша пара, устремившаяся куда-то бегом, привлекала всеобщее любопытство.

– Девушка! – привлек к себе внимание Стен, когда мы ворвались в дверь с надписью «гостиница», – Нам номер!

– Надолго? – скучающим взглядом осмотрела она нас.

– На час! – выпалил Стен.

– Не положено, – бесцветно проинформировала она, – У нас могут занимать комнаты ожидающие вылета пассажиры.

Стен полез в карман, выудил оттуда билеты и паспорта и положил их на стойку.

– Вот! Мы вылетаем через час. Нам просто нужно отдохнуть.

Девушка внимательно осмотрела билеты, ожидая подвоха, потом паспорта.

– Хорошо, – снизошла она, – Тридцать шестой. Только негромко отдыхайте.

– Это уж как получится, – радостно сообщил ей муж и заторопился к оплаченной комнате.

– Слушай, это выглядит … – попыталась остановить Стена.

– Дорогая, я жажду рассмотреть, как ты выглядишь без одежды. Все остальное меня не интересует.

Едва дверь закрылась за нами, как Стен прижал телом к стене и покрыл короткими поцелуями лицо, губы, шею. Отчего счастливо засмеялась.

– Весело ей! Соблазняет аппетитным вырезом, а потом смеется! Как же я хочу поцеловать каждый участок твоего тела! И начну с груди.

Моего одобрения не спрашивали. Пуговицы едва выдержали натиск мужских пальцев, когда он принялся за них, а потом он торопливо оттянул ткань бюстгальтера и приник к обнаженной груди, как источнику жизни. Второй рукой он быстро разделался со второй чашечкой. Запустила пальцы в его шевелюру и блаженно закрыла глаза. Мне требовалось его горячая близость так же сильно, как и ему. В нас обоих трепетало нетерпение и предвкушение.

Целовать грудь Стену вскоре оказалось мало. Его губы оторвались и теперь уже ладони сжимали ее. Как я люблю его взгляд, в котором без прикрас плескается желание обладать. От него дрожь пробегает по телу, а губы приоткрываются в жажде поцелуя. И он получается, как и сам Стен, резкий, жадный, подчиняющий. Я лишь могу отвечать, мне никто не дает права перехватить инициативу.

– Иди сюда, – шепчет он и отводит к кровати.

Он заходит за спину, прижимает к себе и снова его руки творят нечто невообразимое с моей грудью. Кофточка летит на пол за ненужностью, но юбку он не торопится снимать. Его рука опускается вниз, и ладонь медленно поднимается вдоль ноги, забираясь выше под подол. Он ласкает пальцами кожу вдоль края трусиков, а затем отодвигает ткань в сторону и проникает внутрь.

– О, да. Я мечтал об этом с самого утра, – сообщает он довольным урчащим голосом.

Его вторая рука легонько подталкивает, и я падаю на кровать лицом вперед. Удивительно, но только он может говорить глупые нежности, вызывающие счастливую улыбку.

Еще немного он заставляет дрожать от ожидания, а потом снимает белье вниз, и я больше себе не принадлежу. Теперь я часть его страсти, жадного голода, разделяемого со мной. Возбуждение нарастает стремительно, а Стен только усиливает напор, вырывая из моей груди крики и стоны. Я слышу, как меняется его дыхание и становится рваным. Невозможная грубоватая нежность нашего слияния уносит в какие-то пространства, где мы стали единым целым, отключая в сознании разнообразные «можно и нельзя». Да! Он – мой мужчина, и я готова отдавать ему столько любви и страсти, сколько мы оба в состоянии вынести.