Евгения Майер - Запретная грань

Я смущенно поднялась со своего места и побрела на кухню. Если бы створки двери могли меня навсегда отгородить от этих двух сумасшедших!

– Куда пошла? – грохнуло у меня за спиной – Села быстро на диван обратно!

Все внутри сжалось.

Я же не буду наблюдать ЭТО воочию?! Они что извращенцы?!

По поводу хамоватого амбала у меня даже не было сомнений, но девушка… Как, она-то собирается заниматься сексом на глазах у незнакомого человека?!

Но на губах неизвестной играла такая же мерзкая улыбочка, какую я недавно наблюдала у моего похитителя. Она стянула джинсы, и принялась за одежду, которая была на Тамерлане.

Я отвернулась, уставившись на засаленную спинку дивана.

Нет! Это выше моих сил, я не могу даже глаз поднять на эти интимные жесты, которые происходят между ними.

– Киска, ты сейчас все пропустишь – насмешливо прилетело мне в спину от девушки Тамерлана

Но я и не думала поворачиваться. Пока моего плеча не коснулась огромная пятерня.

Он резко дернул меня за плечо и развернул к себе.

Я обомлела. Тамерлан стоял полностью голый. В полутьме изгибы его мускулов казались еще больше, а непосредственная близость меня повергла в панический ужас. Покачивающийся детородный орган внушительных размеров вселял только желание бежать без оглядки. Разве такой член может поместиться в женщину?! Я судорожно сглотнула. Может его девушка передумает или в темноте ей не видно, то, что оказалось за считаные секунды напротив моего лица?

Мое подсознание уже орало о том, что я лучше умру, чем участвовать в омерзительной групповухе.

– Еще раз отвернешься – трахну сначала тебя, потом ее… – гаркнул он где-то над моей головой, которая вжалась в плечи от полного сопротивления и готовности начать возмущаться.

Ненормальные ублюдки! Лучше бы нашли себе подобных и занимались грязными делишками перед глазами тех, кому это доставляет удовольствие! Во мне проснулась ярая ханжа и теперь грызла своими острыми зубами душу.

А еще… Если бы он меня принудил к близости, то, как этому громиле сказать, что у меня никогда никого не было? Что я еще девственница в свои двадцать три года? Для них все точно бы превратилось в увлекательное занятие с откровенными сюжетами, а для меня – смерть. Я бы больше не смогла глядеть на себя в зеркало, чувствовать прикосновения другого человека к своему телу, знать, что где-то есть Тот, кто насмехался надо мной и грубо изнасиловал.

Но мои мрачные размышления прервались новыми сценами из скорого секса между этими свингерами. Взгляд невольно упал на грудь девушки. Она была совсем маленькой. А ладонь Тамерлана, которая поглаживала и щипала ее соски невероятно гигантской. Незнакомка призывно облизывала губы и поглаживала уже набухшую возбужденную плоть. Секунда, и его темно-багровая головка члена оказалась у нее во рту. Тамерлан подался вперед и весь ствол начал погружаться, проскальзывая легко по влажным губам своей подружки. Спазмы один за одним душили ее, но она переносила все стойко, терпеливо смотря на него и тяжело кряхтя. Он двигался в ее рту, будто и не замечал весьма некомфортного для нее положения.

Я не вытерпела и отвернулась. К горлу подкатил тошнотворный комок. Все эти шлепки, стоны, всхлипы, прерывистое громкое дыхание сводило меня с ума. Перед глазами все стояло ее лицо, перемазанное тушь от слез, которые текли по щекам. Но сейчас и мне захотелось зареветь, только незнакомка рефлекторно пускала слезы от жесткого минета, а я от своего идиотского положения.

Ни спрятаться, ни скрыться.

Я укуталась в плед с головой из заткнула уши. Невозможно слушать продолжение, которое уже перешло в настоящий дикий трах. Ее гортанные вскрики, пошлые, откровенные фразы, его хриплые возгласы в ответ пассии, вздохи – все смешалось в невообразимую какофонию. Она словно давила меня сверху гнетом кошмарного ощущения всего происходящего.

– Может присоединишься? – снова голос девушки прошелестел совсем рядом

– Нет! – выкрикнула я, и вскочив с дивана бросилась в кухню.

Ну почему, почему этот урод меня просто не прикончит или выкинет со своего жилища, больше похожего на загон для скота?! Я бы с великим удовольствием сейчас побрела бы домой, и не важно мое местоположение. Завтра или я вообще бы не добралась до него – плевать, лишь бы больше не оставаться в отвратительном Содоме. Я села в угол между стенкой и кухонным шкафом. Ревела уже не смотря на всю стойкость, которую внушала себе вторые сутки моего пребывания в аду.