Галина Чередий - Напрасная жертва

Прекрасно, каждый местный житель завтра будет знать, как я выгляжу голой, и это минимум.

– Неужели это так необходимо? – кисло спросила я, обводя взглядом трибуны со столами и прикидывая, сколько же народа может туда влезть.

Брауни уже закончили с расстиланием скатертей и покрывал и расставляли серебряные пузатые кубки, сверкающие на ярком солнце так, будто откровенно насмехались надо мной. Рисунок, выкладываемый из каменных плашек на песке, тоже обретал законченный вид странных графических знаков, смыкающихся в сплошное зеркальное кольцо вокруг подиума с кроватью.

– Эдна, их присутствие необходимо. Энергия, которой поделится каждый свидетель, увеличит вероятность успешного исхода нашего слияния, а последующую связь сделает более гармоничной и полной.

То есть зрители будут некими батарейками, подпитывающими действо? Так, конечно, понятнее и логичнее, но логика в подобной ситуации не приносит особого облегчения.

– Насколько я знаю, фейри не большие любители чем-либо делиться. Может, никто и прийти-то не захочет, – со слабенькой надеждой предположила я.

– О, нет, поверь, женщина, они ни за что не пропустят обряд, – фыркнул Грегордиан насмешливо и глянул так, что я поняла – трибуны будут ломиться.

– Заставишь?

– И не подумаю, – на секунду на его лице промелькнуло нечто весьма похожее на обиду. – В слиянии нельзя заставить участвовать. Просто удовольствие, которое они испытают в момент создания нашей связи, должно быть непередаваемо. А учитывая, насколько редко фейри решаются на обряд слияния, только полный идиот упустит возможность испробовать его на вкус.

– Должно быть? Сам ты при этом никогда не присутствовал?

– При удачном слиянии – нет, – чуть скривился Грегордиан.

– Так, минуточку! – насторожилась я. – А оно может быть еще и неудачным?

– Если ты по какой-то причине не примешь меня в себе полностью, или вдруг Богиня отвергнет наш союз, то может, – Грегордиан проговорил это быстро и вдруг резко заинтересовался работами внизу.

Что-то мне подсказывает, что «примешь меня в себе» – не совсем про физиологию. Как и то, что мой деспот, похоже, тему развивать не стремится.

– Вот оно что, – постучала я пальцем по нижней губе. – То есть варианта, что это произойдет по твоей вине, ты не рассматриваешь?

Снова сердитый «что за ерунду ты городишь» взгляд.

– Вот мне интересно, если с этим обрядом столько заморочек, то как же ты грозил им Раффису? Не похоже, что Илве с Алево удалось бы его пройти.

Ха! Не похоже, что им и приблизиться к его исполнению даже светило бы!

– Но драконеныш-то всего этого не знал, – откровенно цинично усмехнулся деспот, абсолютно точно не испытывая ни капли раскаяния.

– Фейри! – покачала я головой. – Хорошо, с необходимостью присутствия гостей мне все понятно. Что дальше?

Грегордиан развернулся, возвращая все свое внимание мне.

– Сначала мы разделим особым образом приготовленную только для нас пищу и вино. Это первый этап, он тебе, в принципе, знаком и трудности составить не должен.

Я сильно сомневаюсь, что мне кусок в горло полезет, а вот вино может быть очень кстати. Вдруг оно поможет мне отыскать в себе невиданную смелость и раскованность?

– Потом я рассеку тебе кожу в определенных местах, а ты мне, чтобы наша кровь смешалась, когда мы станем ласкать друг друга, готовя к следующему, – Грегордиан прищурился и слегка напрягся, как если бы ожидал, что я кинусь бежать.

На секундочку такое желание меня посетило. Ой, боже ж мой, ну почему все это не может быть попроще!

– Где… где придется резать? – сглотнув поднимающийся из желудка ком, пробормотала я.

– Лоб, ладони, над сердцем, внизу живота и ступни, – спокойно перечислил Грегордиан и заверил: – Больно не будет, Эдна.

– Остается только верить в это, да и, скорее всего, какие-то порезы не будут волновать меня в тот момент, когда мы перейдем к главному.

Картинка наших перемазанных кровью потных тел, сплетенных на белоснежных простынях в ярком свете полыхающего вокруг огня мелькнула у меня в голове, пугая… но и тут же обжигая шокирующим возбуждением. Господи, а огонь-то откуда?

– Секс – не главное в обряде, Эдна, – развеял мои нездоровые фантазии деспот.

– Нет? А что же тогда? – Откуда это в твоем голосе, Аня, столько разочарования? Извращенка-эксгибиционистка, твою налево!

– Клятва-проникновение. Я произнесу ее слова, и ты повторишь их. Не просто повторишь, а примешь их в своем сердце, в душе, в сознании. Впустишь их в себя, во всю свою сущность, а с ними и меня. Ты навсегда отдашь мне не часть, а всю себя без остатка, а в ответ примешь меня всего, проникнешь во все, что является мною.