Юрий Павлов - Любимый размер. Сборник рассказов

У старушек карты вываливались из рук, и чесались пиздёнки. Недоёбанные.

Вера стеснялась этого. И не хотела никому рассказывать. Но от нас то ничего не скроешь. Да и чего стесняться то?

Мужику тому, что застал её на площадке с бутылочкой, было не далеко за сорок, а далеко за пятьдесят. Причём так далеко, что аж за шестьдесят перевалило.

Но Вера стеснялась не этого! Ну подумаешь, за шестьдесят. Ну подумаешь, мужик ссать захотел. После того, как Вера откачала его. И поссал. В бутылочку. Ну не на пол же ссать? В самом деле.

Мужик поссал в бутылочку, и вернул её Вере.

И Вера, продолжила!

С бутылочкой, заполненной мочой, оказалось даже интереснее. Вера запихивала бутылочку в пизду, а моча булькала, и разливалась. Ободочек, на горлышке бутылочки, тёрся по стенкам влагалища, как оргиастический валик на члене. Но член, хоть и возбудившийся, всё же не столь твёрд, как стекло. Знаете, когда не было силикона, из чего делали фаллоимитаторы? Из нефрита!

Нефритовый стержень.

Это фаллос!

Бутылочка была твёрдой, как нефритовый стержень! Она не гнулась, и Вера засовывала её в пизду. Всю! И держа за донышко, совала дальше! И горлышко касалось шейки матки. И эти прикосновения, и трение ободка по стенкам пизды, и донышко, закупоривавшее пизду, и моча, булькающая и плескавшаяся из горлышка, и сочившаяся из пизды, и струящаяся по ляжкам, и растекающаяся ароматной лужей по бетонному полу. И мужик, давящийся слюнями, и дрочащий свой вялый, дряхлый и чёрный, как у негра, хуй!

И Вера, голая, стоящая на коленях, и сосущая этот вялый, дряхлый и чёрный хуй! Хуй, пропахший сигаретным дымом. Она удивлялась этому, и никак не могла сосредоточиться на процессе сосания хуя соседова. Но её осенило! Он же дрочил свой дряхлый и чёрный, как у негра, хуй. Дрочил руками. Теми самыми руками, которыми держал сигарету, когда курил на площадке. И как только её осенило, она полностью отдалась!

Не мужику.

Процессу.

Сосанию этого вялого, и дряхлого хуя, который во рту становился всё твёрже и твёрже, и раздувался, заполняя её ротик, и уже язычку тесно во рту, заполненному залупой, и в это мгновение залупа зациркала спермой!

А дальше вы знаете.

Сосед, как истинный жентельмен, накинул на голую Веру халатик, и поддерживая под попку, и жамкая титьки, довёл её до двери квартиры. Своей!

Но Вера твёрдо сказала – Нет! Домой!

И жентельмен довёл Веру до двери её квартиры, и показал свой вялый и дряхлый хуй. На прощание.

Вера подержалась за хуй, но он не вставал, и она, открыв дверь, шагнула в прихожую.

Братик уже зарабатывал деньги на отснятой порнухе, а Вера, замочив халатик, пошла в ванну.

Она и не думала о том, что отснятое видео будет использовано братиком для шантажа!

Но именно это и произошло, уже на следующий день.

Идеи, из братика, плескались как брызги пены из бутылки шампанского.

И первой идеей была бездомная дворняга, с которой Вера, такая чистенькая и опрятная, должна будет трахнуться!

Конечно же на камеру!

– Завтра кастинг.

– Чего?

– Завтра мы пойдём на мусорку и выберем дворнягу, которая тебя трахнет.

– Шкет, ты щас по шее получишь!

Братик улыбался, все своим видом демонстрируя, моральное превосходство.

– Не получу. А ты, как миленькая, побежишь завтра на кастинг.

– Ну всё! Мне с тобой больше не о чём разговаривать. Больше никаких полуобнажённых фоток, и уж тем более, никаких видосиков.

Вера зашла в свою комнату и хотела закрыть дверь.

– Ну-ну. Посмотрим как ты запоёшь, когда тебе позвонит Андрюша Малахов, и пригласит на свою передачу.

Это было что-то новенькое.

– Андрюша? Малахов? Да он меня не знает. И с какого такого перепугу, он меня пригласит?

– С такого.

– С какого, с такого?

– С ютуба!

– А я-то здесь причём?

– Притом. Тридцать миллионов просмотров видосика, как ты трахаешься с бутылочкой, в которую нассал сосед!

– Там нет моего лица. Я внимательно просмотрела. Ни в одном кадре, моего лица нет. А по жопе, даже Андрюша Малахов, не узнает, что это я.

У Веры сладко заныло в одном месте, когда она попыталась представить тридцать миллионов просмотров.

– А лицо и не нужно.

Приземлил сестру шкет.

– Когда видосик наберёт тридцать миллионов, и Андрюша Малахов обратит на него внимание, я позвоню и скажу, что автор видосика я, а в главной роли, моя сестра. Габриэловна и сосед подтвердят.

Вера, как рыба об лёд, хватала воздух. Но… Но…

Это была непреодолимая сила.

И Вере, под действием непреодолимой силы, пришлось согласиться.