Тиффани Райз - Мицва

Он начал двигаться, а она - ласкать руками его сильную спину и целовать плечо. Грейс слишком устала от навалившегося стресса, пакуя вещи на неделю вперед для поездки в его родительский дом, поэтому не могла достаточно расслабиться, чтобы кончить. Но это не важно. Сейчас важнее был Зак, и она прошептала это ему на ухо.

- Уверена? - он целовал ее лицо, шею.

- Да. Просто не останавливайся, когда захочешь кончить. Используй меня, - она подвигала бедрами привычным движением, отчего у него перехватило дыхание. - Я так хочу.

Кивнув, он крепче обхватил руками ее бедра и стал врезаться жестче. Грейс расслабилась, счастливая тем, что может сделать для него хоть такую мелочь. Он кончил в нее, молча вздрогнув всем телом, и минуту спустя отстранился.

- Неделя, - повторила она, - тот, кто придумал Шиву, должно быть, был садистом.

Грейс провела рукой по красивому лицу мужа. Больше всего она любила его лоб. А, может, лепной нос. Хотя, его скульптурные губы подарили ей в разы больше приятных моментов.

- Думаю, Шиву придумал Господь, - ответил Зак, притягивая жену к себе в объятия и положив подбородок на ее плечо.

Грейс перевернулась на другой бок и прижалась к Заку спиной. Он крепко обнял ее, и она почувствовала, как по ее щеке скатывается слеза. Она не была уверена, кому из них двоих та принадлежит.

- Я все равно не собираюсь брать свои слова обратно.

В самом месте проведения церемонии Грейс не выпускала руку Закари из своей ладони. Те приветственные объятия, которыми ему приходилось обмениваться, он делал одной рукой, вторая оставалась с ней. Они сели в переднем ряду. Брат Зака, раввин Аарон Истон, начал молитву. Обычно ей нравилось видеть его в кипе*, Грейс находила традиционные головные уборы евреев умилительными. Но сегодня мужчина выглядел хмурым и мрачным. Когда пришла очередь Закари прочесть прощальный панегирик, Грейс напряглась.

(*Кипа - традиционный еврейский мужской головной убор.)

Брат позвал его вперед, но перед тем как встать, Зак сжал ее ладонь еще раз и только потом отпустил. Вынув свои записи из кармана пиджака, он открыл рот и... не смог ничего сказать. Желудок Грейс ухнул вниз. Зак сделал глубокий вдох, а брат прикоснулся к его плечу рукой. Грейс не знала, что делать. Ей хотелось плакать, схватить Закари, повалиться на пол и рыдать навзрыд. Вместо этого она молча встала и направилась в его сторону. Протянув руку, она вынула из его пальцев листы и начала читать.

- Моя мать, - начала Грейс со слезами в голосе, но, пробежав строчки глазами, чуть не рассмеялась над словами последнего обращения мужа, - раздала бы каждому из присутствующих по оплеухе, если бы увидела нас сейчас. А потом заставила бы поесть.

В эту ночь, лежа рядом с Заком в его детской постели в родительском доме, Грейс напомнила себе, что сегодня прошел только первый день Шивы. И им предстоит прожить еще шесть дней без секса. Она знала, что если прикоснется к нему, то лишь усложнит себе период ожидания, но не смогла сдержаться и прижалась к нему всем телом, положив голову на грудь.

- У тебя все еще бьется сердце, - сказала Грейс, когда Закари обхватил рукой ее за спину.

- Это успокаивает.

- Да. И ему запрещено когда-либо останавливаться.

- Однажды оно уже остановилось, - отозвался Зак, проводя кончиками пальцев по ее лопатке.

Грейс подняла на него глаза.

- Когда?

- В день нашей встречи.

Грейс ничего не сказала. Она привстала и поцеловала его, глубоко и долго. Взяв ее лицо в ладони, Зак не позволил ей сдвинуться с места еще целых пять минут.

Неровно вздохнув, Грейс отстранилась от мужа и легла на свою половину кровати.

Он начал щекотать ее ступни своими ногами. Она хихикнула.

- Не так хорошо, как полноценный секс, но такие игры помогут мне пережить эту пытку, - отозвалась она, в шутку пинаясь.

- Знаешь, ей ведь уже все равно, - сказал Зак, запуская руку под рубашку жены и касаясь спины.

- Но не тебе. Даже, если ты не хочешь этого признать.

Зак вздохнул.

- Я признаю. Не знаю почему, но признаю. Хотя, обычно я не настолько законопослушный еврей.

Грейс рассмеялась.

- Ну, принимая во внимание, что я пресвитерианка уельсского происхождения, не думаю, что имею право судить насколько хороший ты еврей. Но ты души не чаял в своей матери, поэтому как минимум хорошим еврейским мальчиком ты был. Твоя мама умерла всего три дня назад. Поэтому, думаю, и я и она поймем, если у тебя на уме будет что-то другое, а не секс со своей женой.