Тиффани Райз: Теория момента

- Нет... сначала я винила ее в этом. Я была зла, что она ушла. Я чувствовала себя брошенной. Мой муж, бывший муж, - исправилась она, - хотел сына больше всего на свете. Он получил дочь, а затем продолжил жить так, как будто ее вообще не существовало.

- Отличный мужик.

- Дальше еще интереснее. Когда он обрел сына восемь лет спустя, он стал одержим им. Зациклился на этом отец-сын. Участие в Меньшей Лиге, футбол, рыбалка по выходным... «Возьми Эрин и пройдись по магазинам, сладкая. Майки и я будем заняты все выходные своими мужскими делами». Он ни разу не попытался спросить, не хотела бы я или Эрин пойти с ними. Нас не пускали. А потом... Микаэлю исполнилось двенадцать, и все полетело к чертям.

- Идеальный сын стал странным со своим папочкой?

- Более, чем странным. Что-то случилось. Я не знаю, что, но как будто Микаэль однажды проснулся и решил, что должен стать кем-то совершенно другим. Он отрастил волосы по плечи, стал зависать в своей комнате все время... он всегда был тихим, но вдруг совершенно перестал разговаривать. Целыми днями мы даже и звука не могли выдавить из него. Он ушел из Меньшей Лиги, бросил футбол, бойскаутов. Он начал кататься на скейтборде. И он много читал - не нормальные книжки для детей. Взрослые книги. Книги, которые напугали меня, когда я однажды нашла их в его комнате. Я потеряла сына в одночасье.

- Вот в чем все дело вы не потеряли вашего сына. Он, наконец, стал самим собой.

- Что вы имеете в виду?

Гриффин откинулся в кресле. Они подозвали официанта и сделали заказ. Мелисса была в шоке, когда Гриффин выбрал салат.

- Я на здоровом пайке, - объяснил Гриффин. На лице женщины читалось удивление. - С шестнадцати и до двадцати двух я медленно пытался убить свой организм. Пришлось потратить несколько лет на восстановление.

- Все в порядке. Просто... мой муж никогда не ел салаты. Называл их едой для кроликов. Настоящие мужчины едят мясо.

- Я уверен в своей мужественности, даже когда заказываю салат. А ваш бывший муж настолько не уверен в своей, что не может жить с длинноволосым сыном под одной крышей.

Официант вернулся с напитками и Гриффин посмотрел на нее поверх кромки стакана с водой.

- Я не игнорирую ваш вопрос, - сказал он. - Пытаюсь понять, как же ответить так, чтобы Мику не захотелось блевать, если бы он мог подслушать наш разговор. Думаю, беседа о его сексуальной жизни это последнее, что он хотел бы услышать от нас с вами.

Мелисса подняла руку и закрыла глаза.

- Личная жизнь... моего сына, - она заставила себя сказать эти слова, - это и для меня самое последнее, что хотелось бы обсуждать в разговоре. Я все еще пытаюсь оправиться от некоторых вещей, которые услышала на кухне.

- Да, шутка о 69, наверное, была уже слишком.

- Мозги же от этого не превращаются в мочалку, нет?

- Если бы так и было, мои родители владели бы главным пакетом акций. Я понимаю ваше отношение. Никаких разговоров о сексе. Прибегнем к эвфемизмам. Просто не будем использовать такие слова, как гей или гетеро или би, или извращенец, или что-нибудь подобное в течение минуты. Можем просто представить, что Мик чужеземец. Он с... выберите планету.

- Сатурн?

- Сатурн - замечательный выбор. А вот если бы вы выбрали Уран, этот разговор мог стать несколько неприличным.

Мелисса засмеялась, прикрывая рот рукой. Она пришла, чтобы допросить Гриффина, а не смеяться над его шутками. Она все еще не полностью раскусила его.

- Венера тоже показалась мне несколько ненадежной.

- Отличное замечание. Хорошо, возьмем Сатурн. Мик родился на Сатурне. Он пришелец. Каким-то образом он попал на Землю и в конечном итоге стал вашим ребенком. Но все, что он делал первые двенадцать лет своей жизни, так это пытался ассимилироваться, вписаться в круг всех этих извращенцев землян вокруг него, которых он даже не начал понимать. Он пытался выучить язык, пытался дышать их воздухом. К тому времени, как он провел двенадцать лет на этой планете, он уже задыхался.

- Задыхался?

- Задыхался. Поэтому он начинает превращаться обратно в то, какой он на самом деле в пришельца с Сатурна. Интересно, как бы их называли. Сатурнианами? Сартурнианцами? Сатурношельцами? Неважно. Дело в том, что, когда он начал становиться незнакомцем для вас, он просто стал превращаться в себя.

- Он действительно казался мне тогда пришельцем.

- Потому что он и был пришельцем. По крайней мере, в том доме.

- Я сделала все, что могла, чтобы помочь ему, - сказала она, пытаясь заставить утихнуть гнев в ее голосе.