Катя Лоренц - Спой, детка

Могла бы догадаться. Откуда у Толика деньги на пиво? Он кроме вонючего спирта ничего не пил.

– Ах, ты же сволочь! – кинула на пол сапог, побежала в комнату этого урода, распахнула дверь с ноги.

– Где мои деньги? Говнюк! Он только рассмеялся.

– А денежки то тю-тю! – лыбился он.

– Ты понимаешь, что я посажу тебя, и Ольга тебе не поможет. Кстати, где она? – она бы точно заступилась за мою квартирку.

– В больнице с сердечным приступом лежит.

– Что?! Ах ты, гад! Довел маму.

– Не фиг было лезть! Подумаешь, хату твою вскрыл, делов-то.

– В какую больницу увезли?

– Вон врач адрес на тумбочке оставил.

Дальше не слушала, схватила сумку, ключи, побежала по адресу.

Хоть бы с ней было всё хорошо. Вспомнила, как она радушно принимала меня, как подкармливала, всё то время, что я жила здесь.

Денег нет, голова до сих пор кружится после сотрясения. Что теперь делать, ума не приложу. Вот говорили же умные люди: храните деньги в сберегательной кассе. Так нет же!

***

В палате Ольга, в халатике в цветочек, из-под которого выглядывает белая ночная сорочка. Вместе с ней лежат ещё четыре человека.

– Ну, как вы? – ставлю пакет с фруктами на тумбочку, сажусь на панцирную койку.

– Здравствуй, Лерочка. Нормально. Ты дома была уже?

– Да, – осторожно отвечаю, не хочу её волновать.

– Прости меня, Толя как с цепи сорвалась. Я пыталась его остановить. Не переживай, я с пенсии всё возмещу.

– Он взрослый, (мудак) мужик, пусть он и платит. Почему вы должны тратить грошовую пенсию на его выкрутасы?

– Где ему взять? Он уже пять лет не пытается найти работу, устроиться, – дальше в моей голове трёхэтажный мат в его честь.

– Пусть суд заставляет.

– Нет, что ты! Ему нельзя в тюрьму, он не выдержит, – опять сплошной мат. Что же она его так балует?

– Мальчик вырос, Ольга, надо дать ему шанс справиться со своими косяками, – хотелось как-то мягко донести, что нельзя до такой степени оберегать детей.

– Может ты и права, – неожиданно согласилась она.

– Девушка, – сказала медсестра, – извините, у нас тихий час.

– Хорошо. До свидания, – пожимаю Оле руку. – Выздоравливайте.

Подхожу к дому, возле подъезда меня ждёт Димка с цветами с клумбы.

Проплыла мимо него, даже не взглянув.

– Лера, подожди, – дернул меня за руку.

– Чего тебе?

– Хотел извиниться. В меня словно бес вселился.

– Я заметила. К экзорцисту сходил?

– Перестань. Ты сама меня довела, – повысил голос.

– Дим, забудь меня. Для меня в тот момент ты умер.

– Ты с ним?!

– Нет. Я сама по себе. Просто я думала, что ты на такое не способен, я совсем тебя не знала.

– Лера, – он прижал меня к себе, – я так тебя люблю.

– Вранье. Я маму тоже люблю, но никогда не смогла бы поднять руку на любимого человека, – срываю его руки с талии.

Раньше меня всегда что-то останавливало, чтобы по-настоящему сблизиться с ним, как оказалось, это было верное решение

Есть вопросы поинтересней. Что теперь делать?

Надеваю голубой сарафан, любимые белые кроссовки, напульсники. В уши наушники, любимая музыка Виктора Цоя. Вперёд в клуб!

В клубе Илья репетирует танцы, девочки пытаются крутиться на шесте.

Ни за что не стала бы так танцевать для людей. Я ходила, но лишь для того, чтобы поддержать форму, и интересно было.

– Нет! Не так, девочки! Что ты пилона боишься? Он не кусается.

– Привет, Илья, – сажусь рядом.

– Привет Лера. Нет, это кошмар! – рассмеялась, когда стриптизерша свалилась с пилона, как бегемот плюхнулась на попу. Кстати, эта та самая, что смеялась надо мной. Теперь моя очередь.

– Что ты смеёшься? Ты ничего не понимаешь в искусстве! Это тебе не рот под фонограмму открывать.

– Я тебя умоляю! – закатила глаза. – У нас девчонки за месяц этому учились.

– Может, покажешь? – ехидничает она.

– Я певица, а не танцовщица.

– Я и говорю, это не всем дано, тем более таким убогим.

Стерва! Вызов мне бросает? На слабо берёт? Никогда не боялась ответить.

– Ok. Дайте костюм, покажу вам мастер-класс.

– Ты умеешь? – удивленно спрашивает Илья.

– Что тут уметь? Вот рот открывать это талант.

– Ню, ню, – улыбается змеюка. – С удовольствием посмотрю, как ты опозоришься.

Вот из принципа докажу ей! Пусть это по-детски, но я такая.

Переодевшись, кричу из-за кулис:

– Музыку! – ну конечно! Что они могли поставить? Рок! Главное: не долбануться с этих высоченных шпилек.

Но я нашла выход, поползла, прогибаясь в спине, волна, голову назад, шпагат, потом просто крутилась на пилоне, когда доползла до самого верха, разжала ноги и под громкое: «Ах!» упала почти до пола. Потом крутилась вниз головой, не забывая изгибаться, как змея.