Крисия Ковальски - Порванные струны

– Можешь идти. На сегодня свободна.

Лиза с трудом поднялась, чувствуя сильное головокружение, слабость и саднящую боль в промежности. Каждый шаг отдавался болью, но она заставила себя пройти к двери, наклониться, накинуть на себя сорочку и выйти в тёплую летнюю ночь.

Кое-как девушка добралась до своей комнаты, упала на кровать и закрыла глаза. Очень хотелось пойти в душ и смыть с себя противно-липкую сперму, мерзкий запах мужчины, память о его похотливых прикосновениях. Но у неё совсем не осталось сил. Единственное, на что их хватало, так это на то, чтобы жалобно, поскуливая, плакать, уткнувшись в подушку лицом. Слёзы всё бежали и бежали, не переставая. Так Лиза и уснула заплаканная, униженная и измученная.

За рекой послышалась кукушка, из чуть приоткрытого окна повеяло прохладой. Наверное, уже скоро утро, вот уже и сумерки рассеялись, скоро взойдёт солнце, а он так и не сомкнул глаз. От волнения ли, от переживаний прошедшего дня и встречей с родными, Вадим сам не знал, почему на душе у него неспокойно. Насытившись сексом с Мариной, расслабившись и уже почти задремав, он услышал сквозь сон лёгкие шаги. Странно, что он вообще их услышал – до того беззвучно ступали босые девичьи ноги по деревянным половицам. « Лиза» – удивлённо подумал Вадим, и сон как рукой сняло. Но куда она могла выходить ночью? Немного погодя парень услышал уже более тяжёлые и шумные шаги своего отца. Вадим слышал, как он прошёл в свою комнату, как скрипнули пружины старой кровати под его грузным телом. Стало тихо и как-то неспокойно. Тревожно, как перед грозой. Вадим снова вспомнил утреннюю встречу с сестрой. Нет, не такой он представлял свою повзрослевшую младшую сестрёнку. Да, она выросла красивой, как он и предполагал. Но Вадим ожидал увидеть тот же, так знакомый ему с детства, кураж в её больших голубых глазах, услышать её задорный смех, радость от встречи с ним. Ничего этого не произошло. Нет, Лиза, конечно же, искренне обрадовалась ему. Но растерялась. Впрочем, её растерянность можно объяснить внезапностью его приезда. Всё-таки двенадцать лет не виделись с тех пор, как расстались на вокзале. Вадим чётко и в подробностях помнил их расставание. Отец посадил его в вагон, а он выбежал в тамбур в последний раз взглянуть на сестрёнку. Лиза стояла на перроне вместе с матерью и громко навзрыд плакала. Увидев брата, она отчаянно рванулась к нему, но руки матери задержали её за худенькие плечики, развернули в обратную сторону. В тот же момент сильная рука отца схватила его за локоть. Вадима втащили в вагон, поезд сильно вздрогнул и тихо тронулся с места, с каждой секундой набирая скорость, но Вадиму ещё долго слышался протяжный отчаянный плач сестры. Так их разлучили.

Вдруг Вадим вздрогнул от неожиданности. Он опять, как наяву, услышал жалобный тихий плач Лизы. Но прислушавшись, парень с удивлением понял, что это не его воспоминания. Его сестрёнка плачет на самом деле, сейчас, в эту самую минуту. Вадим быстро, но осторожно, чтобы не разбудить Марину, поднялся с постели, накинул штаны и футболку, бесшумно вышел на кухню. Да, так и есть, вот дверь спальни его сестры, и оттуда доносятся её жалобные приглушённые всхлипы. Парень осторожно подошёл к двери, но приоткрыть её не решился. Что-то подсказывало ему, что не может он сейчас, как когда-то в детстве, зайти и утешить Лизу, вытереть её слёзы и спросить, что случилось. Что-то тревожное поднималось в душе Вадима, ложилось тяжестью в груди, морозило его изнутри. Нет, надо оставить Лизу в покое. Что-то здесь не так. Что-то с его сестрёнкой явно не так. Она весь день избегала его. Вадим ожидал вопросов и уже приготовился рассказать всю свою жизнь Лизе с момента их разлуки в поезде и до сегодняшнего утра, но сестрёнка так и не подошла к нему и не задала ни одного вопроса. Она ни разу не улыбнулась, не говоря уже о том, чтобы он услышал её смех. То, что отец не проявил особенной радости от его появления в доме, Вадима как раз и не смутило. От отца он и ожидал подобного поведения. Но Лиза! Уж она-то должна была обрадоваться ему! Что-то случилось с его сестрёнкой нехорошее, пока его не было рядом, и он не имел возможности её защитить. И ещё эта новость, что она работает уборщицей в школе, вместо того, чтобы поступить учиться в колледж. Странно всё это. Так странно, что навевает смутную тревогу. Лиза в беде. Он не знал, что случилось, но интуитивно чувствовал, что с его сестрёнкой происходит что-то нехорошее. Только вот что? Но это он в скором времени узнает. И не такие боевые задачи приходилось ему решать. Вадим вышел на улицу, возвращаться в постель к спящей Марине не хотелось. Он сел на холодное и мокрое от росы крыльцо. Кукушка продолжала громко кричать за рекой. Где-то лениво тявкнула собака, послышался шум машины. Светает. Новый день уже входит в свои права. Как же так получилось, что самый дорогой Вадиму человек, его маленькая сестрёнка, сейчас плачет в подушку, и он не может её утешить? Чем-то стыдливым, тем, что девушка пыталась скрыть, были её слёзы. И ещё боль. В её тихом приглушённом плаче чувствовалась безысходность, боль, отчаяние. Не так плачут в подушку юные девушки, когда переживают первую в своей жизни любовь.