Юлианна Апрельская - Семь вечеров

– Верю.

– В моей ситуации сегодня шанс встретить мужчину стремится к нулю… Это все случайность, что сегодня мы с тобой… познакомились… и все, что было… Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе открылась… И так откровенно выражала свои чувства. Я не школьница.. Я не хищница. Я просто женщина. Чувствующая. Знающая, чего хочет…

– Я не хотел, чтоб у тебя все эти мысли появились. Я просто не хотел сам форсировать события, но если ты готова, то я готов тоже продолжить наше знакомство. Да просто в моей жизни, как я думал, возможность встретить женщину… такую женщину, как ты, до сегодняшнего дня тоже стремилась к нулю.

– Ладно, проехали, – вздохнула она.

Он остановился под большой раскидистой яблоней, которая росла в чьем-то саду, развернул ее к себе, обвил своими сильными руками и стал целовать ее губы, лицо, шею… А его рука опустилась к ней на грудь.

– Подожди, пошли ко мне. Мы скоро придем. Не надо тут, вдруг соседи в окна смотрят…

– Может, захватим вина? – спросил он.

– У меня должно быть, – ответила она и, взяв его за руку, решительно повела к дверям своего дома.

Темнота уже опустилась на Эдем и его окрестности. Круглая гигантская луна висела желтым блином на небосклоне. Тени от окружающего поселок леса причудливыми формами гуляли по стенам домов.

Вот и дом, поднялись на второй этаж.

Ульяна нащупала в своей маленькой сумочке ключ и открыла дверь.

– Давай не будем зажигать свет? Нам хватит света луны. Посмотри, какая огромная, – предложила она. Ей казалось, так она будет чувствовать себя более раскованно.

– Окей, – сказал он и, как только щелкнул замок, заперев их внутри дома, крепко обнял ее. Михаил взял ее руки в свои и прижал их к стене, вжимая ее телом в стену. Ей нравился его напор. Весь вечер, стоя в зале, заполненной людьми, она представляла себе именно такую сцену. Ей хотелось грубого, безудержного секса. Хотелось выпустить наружу все чувства, которые до этого она так долго подавляла.

Его решительные руки уже гладили ее бедра и проникали под платье.

Спустя мгновение оно пролетело на пол, скоро к нему присоединилось и нижнее белье. Она тоже дала волю своим рукам. Расстегнула пуговицы его рубашки и теперь ласкала языком его сильную широкую грудь, за которой ей хотелось спрятаться от всего мира.

Ее руки расстегивали его ремень и брюки, лишая любовника последнего сковывающего предмета одежды.

Так долго запертая внутри них обоих страсть вырвалась наружу. Они перебрались на диван и, освещаемые светом луны, отдались друг другу, подстегиваемые своим нетерпением.

Им обоим хотелось, чтобы ласки не кончались. Этот драгоценный момент, выхваченный лунным лучом, среди суеты будней и ничего не значащих встреч, словно выбросил их из привычной жизни и подарил возможность побыть вдвоем, узнавая друг друга. Этот момент принадлежал только им двоим…

***

Утром Уля проспала – первые лучи солнца уже не пронизывали лес прозрачным светом. Огромное светило висело над верхушками сосен, вальяжно закатываясь на небосклон.

Уля не пошла на пробежку. Просто потому, что ей хотелось успеть приготовить завтрак своему Мише, окружить его заботой, отблагодарив его за ночные ласки. Может в современном мире это не модно, и любовники должны рьяно охранять свои границы, но ей было все равно, что скажет и подумает о ней современный мир.

Женщина – источник тепла, уюта, пищи для мужчины, и должна им оставаться.

Уля наскоро сделала несколько асан, накинув на голое тело крупной вязки тунику, чтоб кожа могла дышать утренней прохладой, и пошла на кухню.

Стараясь не шуметь, она приготовила сразу и яичницу и оладьи, так как не знала, что он любит.

Из спальни послышались шорохи. Она только успела поставить несколько тарелок на переносной столик, дополнив их чашкой горячего ароматного кофе, как сонный Миша заглянул в кухню.

Он вдохнул ароматы еды и кофе, улыбнулся и, прищурившись, осмотрел Ульяну с ног до головы. Она стояла на полу босиком, а ее обнаженная грудь просвечивала сквозь вязаную тунику.

– О, Боже… Я б все отдал за то, чтобы каждый день обнаженная женщина приносила мне вкусный завтрак в постель, – сказал он, вздохнул.

– Не смущай меня, – Уля покраснела.

Он подошел к ней, взял из ее рук столик и поставил его на столешницу. Обнял, прижав к себе, чтоб почувствовать тепло ее тела, и поцеловал.

– Я бы тоже многое отдала, чтобы по утрам у меня был такой долгий утренний поцелуй… – мечтательно произнесла она, прикасаясь кончиками пальцев к своим опухшим от ночных ласк губам.