Розалия Абиси - Валькирия в цепях киллера

Так что когда мы прибыли в мою квартиру, Ника молча отправилась в подготовленную для нее комнату, где жили все мои предыдущие валькирии. И там же села с планшетом, на который я загрузил для нее план грядущей операции во всех подробностях.

Следующие два дня я практически не видел ее. Девушка выходила из комнаты, лишь чтобы поесть, и то со мной не пересекалась. Просто проходила на кухню, где ее ждала приготовленная поваром еда, быстро с ней управлялась и возвращалась в свою комнату. Так что я встретился с ней только в вечер перед операцией, чтобы протестировать, насколько хорошо она заучила весь план и свою роль в нем. Результатом я был более чем доволен, и сразу же отправил девку, намереваясь лечь спать.

Только вот мне не спалось. Причем сам даже не пойму почему. Далеко не первое дело, чтобы я волновался, словно новичок. Далеко не первый человек, жизнь которого я оборву, добавив еще одну алую каплю к своим рукам, давно испачканным в крови по самый локоть. Более того, даже не самая сложная операция на моем веку.

Но я все равно не мог уснуть.

И виновата во всем была эта дрянь, которую я купил!

Нет, не потому, что я сомневался, по силам ли ей это дело, и не подведет ли она меня. Ее резюме в салоне было идеальным, а врать мне там не посмели бы. Да и ее роль в плане была минимальна, хоть и необходима.

Однозначно, дело было не в плане.

А в самой девчонке.

Почему-то мысли о ней мешали оставаться спокойным наедине с собой. Но почему?

Почему ее чертовы глаза преследовали меня, куда бы я ни пошел?

Раздраженно встав с кровати, я пошел в гостиную и стал перед панорамным окном, глядя на ночной город. Рука сама коснулась стекла и пальцы нервно сжались.

Ее нет. Она умерла много лет назад. Очень много лет назад.

И с того самого дня я надеялся, что вновь обрету ее. Наивно верил, что моя Шерон возродиться валькирией. Ведь она умерла, спасая мою жизнь! Просто самоотверженно прыгнула под пулю, заслоняя меня от нее. А я тогда был совсем зеленым, молодым сопляком, которому и двадцати не было. Ни зубов, ни знаний, ни опыта, ни реальной силы. Лишь юношеский гонор, который тогда едва не погубил меня… и погубил ее.

Поэтому когда прошло восемнадцать лет, я начал искать ее вновь. Вот уже четвертый год ходил по салонам корпорации «Тень» в поисках напарницы-валькирии, всматриваясь в глаза девушке за девушкой. И когда впервые купил себе ее, то в самом деле верил, что это моя Шерон! Думал, что скоро она вспомнит что-нибудь из прошлой жизни, узнает меня. Или хотя бы случится что-то, что точно даст мне знать, что это она! Такое ведь бывает, довольно часто бывает с уроборосами! Это маленькие блеклые вспышки, часто – сны, либо былые привычки, черты характера, и так далее.

Ту первую свою валькирию, Лейлу, я холил и лелеял. Защищал на заданиях, часто рискуя собой, и ни разу не насиловал, не принуждал, даже не оскорблял.

Я ждал.

Но чем больше времени проходило, тем больше я убеждался, что это не она.

А однажды Лейла призналась мне, что видела сон из своей прошлой жизни. Несколько фрагментов. Но их хватило, чтобы я понял, что ошибся. Что это совершенно точно перерождение другой девушки, не имеющей никакого отношения к моей Шерон!

Той же ночью я изнасиловал Лейлу. Жестко, грязно, остервенело. Так, что ее плач по ночам долетал до моей комнаты еще несколько ночей. Приходя на который, я делал это с ней снова. Словно мстил ей за то, кем она не являлась. Мстил за то, что эта сука посмела обмануть меня, заставила поверить, что она Шерон, а потом посмела не оказаться ею!

А потом Лейла погибла на первом же задании. Была не в себе, сплоховала, а я не стал прикрывать ее.

Потому что подсознательно желал ее смерти. Желал, чтобы она поскорее сдохла. Ради того, чтоб используя это как повод для самого себя, пойти купить новую валькирию. В глубине души надеясь, что вот эта-то точно окажется моей Шерон!

Но и она не оказалась ею.

Так же, как и следующие две.

Поэтому я потерял надежду. Просто понял, что она, скорее всего, либо не переродилась, либо уже попала в руки кого-нибудь другого. И я никогда, ни за что не узнаю ответ. Так же, как больше никогда и ни за что не прикоснусь к моей драгоценной девочке, которую не смог перестать любить даже спустя двадцать два года после ее смерти. Ее мягкие волосы, бархатную кожу, жаркие поцелуи… и блестящие зеленые глаза, которыми она смотрела на меня с задором, вызовом и самой искренней во вселенной любовью.

Любовью, которая сильнее смерти.