Алекс Д - Босиком по пеплу. Книга 2

– И ты ненавидишь его за то, как он поступил со всеми нами, – напоминает Дайан. Я не отвечаю. Она и так знает, что права. – Зачем тебе сдалась эта глупая девчонка? Чего ты добился своим упорством? Носился с ней, как … – сестра морщится, пытаясь подобрать подходящее слово. – Разведись. Избавься, пока не поздно. Ради нее самой. Посмотри, что ты уже наворотил. А что дальше?

– Дайан, развода не будет, – протянув руку, я мягко касаюсь ее щеки, давая понять, что свое решение обсуждать не буду ни с кем. – Смирись, у меня появилась женщина, которая потеснит твой авторитет.

– Ни черта подобного, – оскорблённо хмурится Ди. – Она предала тебя дважды, Мир. Как ты можешь сравнивать сестру и непредсказуемую сумасшедшую, от которой можно ожидать чего угодно. Или безумие заразно, и ты тоже свихнулся, Амиран? Она тебя бешенством случайно не заразила во время случки?

– Не ругайся. Тебе не идет, Дайан. Грубость не украшает ни одну женщину. Прости, но мне нужно идти, – целую ее в лоб, прощаясь. На самом деле время у меня еще есть, а вот желания слушать претензии сестры – нет. – Будь здесь, пока Алиса не проснется. Сообщи мне, когда это случится.

– Постой, – Дайан удерживает меня за руку. – Где сейчас Хамдан Каттан? Она наверняка будет спрашивать.

– Там, где ему и положено быть – в камере предварительного заключения до выяснений всех обстоятельств, – холодно отвечаю я, мгновенно превращаясь в готового изрыгать огонь дракона. – На ее вопросы ты отвечать не обязана. Оставь это мне, Дайан. Я разберусь.

– Я вижу, – скептически фыркает сестра, выразительно кивая на спящую в кровати Алису. – Уже разобрался.

– Это трагическая случайность, Ди, – отрезаю я, прежде чем покинуть палату.

Чтобы просто открыть глаза, я выстояла кровожадный внутренний бой со своим отражением. Часть меня, категорически не хотела возвращаться к ужасающей реальности, где все зашло слишком далеко, сломалось, разрушилось.

Одни руины остались от моей прежней жизни.

Самое страшное, что я сама превратилась в обуглившиеся обломки той Алисии Саадат, которую всегда знала.

Амиран Мактум столкнул меня в пылающий кратер.

Он стал тем, кто подстелил мне под ноги пепел, и он будет тем, кто закопает меня в этом черном песке.

Чтобы уже наверняка не сбежала. Я слишком поздно осознала, что это бесполезно – убежать от эмира можно только в объятия смерти.

А я хочу жить. Сейчас, я как никогда, хочу жить! Быть счастливой, создавать и созидать, привнести в этот мир пусть маленький, но значительный и благой вклад.

Просыпаться невыносимо тяжело. Все органы чувств включаются постепенно. Фантомные боли в груди разрывают до ломоты в костях, и это несмотря на дозы лекарств и успокоительных, которыми меня напичкали. Я распознаю их по характерному медицинскому запаху. От специфического аромата сводит живот, а изнанку горла царапают крупицы сухой пыли, которой я вдоволь нахлебалась накануне.

Из положительных моментов пробуждения – жизнерадостное чириканье птиц за окном и мелодичный призыв муэдзина к молитве, доносящийся из ближайшей мечети.

При всей моей нелюбви к строгим традициям этой страны и религии, я искренне люблю звуки азана, вводящие меня в особое, медитативное состояние, полностью избавляющее от боли и лишних мыслей.

Я верю в то, что Бог един, несмотря на многообразие религий и свою принадлежность к исламу. Если я до сих пор жива, значит, он не покинул меня, несмотря на испытания, которые преподнёс мне.

Вытесняя боль ощущением благодарности, я окончательно открываю веки. Следом за зрением, возвращается и полное ощущение своего тела в пространстве и эмоции от тактильных чувств.

Легкие наполняет аромат парфюма, знакомый с самого детства. Этот цитрусово-терпкий аромат – папин любимый.

Адам Саадат рядом, не сводит с меня обеспокоенного и переполненного любовью, взгляда.

Несокрушимая и сильная ладонь шейха сжимает мою. Я перевожу взгляд на наши крепко сцепленные руки, медленно рассматривая символы на бронзовой коже отца.

Сразу замечаю букву «А» набитую у него под костяшкой большого пальца. На правой руке у него таких букв пять – по одной на каждого из любимых детей.

А. К. А. Д. М.

Сердце наполняет теплое всеобъемлющее чувство любви, полностью вытесняющее обиду и горечь.

Перевожу взор на его сосредоточенное лицо, скованное железной маской. Джаред Саадат – маэстро в контроле над своими эмоциями. Истинные чувства выдает лишь то, что радужка его глаз приобретает цвет расплавленного серебра, в которых растворена любовь невероятной силы.