Лина Мур - Останься только навсегда

Тихо открываю дверь дома и оглядываю тёмную гостиную. Я давно здесь не был. Я и маму не видел тоже очень давно. С того дня, когда я приехал к ней и сказал, что женюсь на Лорейн, и она, впервые на моей памяти, молча ушла без каких-либо эмоций. Только потом вернулась и попросила не приглашать её на свадьбу. Это было ударом по, и без того, разломанному сердцу.

Сажусь на постель и шумно вздыхаю. Включаю торшер и подхожу к шкафу. Здесь такой же бардак, как и был раньше. Всё перевёрнуто, и мой взгляд привлекает шёлк. Тянусь к нему и прикладываю к носу. Шай. Её пеньюар, который она забыла у меня. Единственное, что мне от неё осталось.

Это больно. Чертовски больно.

– Ден?

Поднимаю голову и быстро прячу пеньюар за спину, когда мама, сонно моргая, входит в мою спальню.

– Привет, прости, что разбудил. Я… мне нужно было убежище на ночь, – опускаю голову, как раньше, когда чувствовал себя виноватым. Мне стыдно смотреть ей в глаза. Уверен, что она продолжает поддерживать связь с Элеонор и в курсе того, как подло я поступил с Шай.

– У тебя что-то ещё случилось, Денни? Какую глупость ты совершил на этот раз, кроме того, что уже сделал? – мама прищуривается, когда я поднимаю взгляд и поджимаю губы.

Пожимаю плечами и ногой закрываю шкаф.

– Можешь мне приготовить молоко с печеньем, как раньше? Пожалуйста, – шепчу я.

– Рейден…

– Мам, прошу тебя… я… мне очень плохо, – опускаю руку с пеньюаром Шай, и она это замечает.

– Ты сам виноват, Ден. Ты сам…

– Я знаю. И так паршиво, не делай хуже. Молоко и печенье, пожалуйста, мам. Пожалуйста.

Я так разбит сейчас. Сломан внутри, со мной никогда такого не происходило. Подобное я даже не ожидал пережить. И я уверен, что с Шай у меня всё серьёзно. До сих пор серьёзно. Она единственная женщина во всём мире, на которой я хотел бы жениться.

– Пошли, – мама указывает взглядом на дверь, и я облегчённо улыбаюсь. Бросаю пеньюар на постель и направляюсь за ней.

Сажусь на стул, пока она включает свет в кухне и ставит разогреваться молоко на плиту. Она всегда в него добавляла корицу и мёд, чтобы меня подбодрить таким угощением. А печенья были самые дешёвые и вкусные. Я запретил себе употреблять подобное, чтобы это не сказалось на моём внешнем виде, но сейчас хочу их.

На самом деле я очень голоден. Я не ужинал, и практически не ел днём, кроме пары сэндвичей на съёмках, и на завтрак белковый коктейль. Я безумно голоден, но обо мне больше некому заботиться. Никто не приготовит мне суп после похмелья.

– Никогда не пойму мужчин. Зачем вы всё усложняете? – тихо произносит мама.

Жую печенье и пожимаю плечами.

– Мне не хочется тебе говорить, Денни, но я всё же предупреждала насчёт Лорейн. В жизни мужчины не может быть двух женщин. Ты должен был разорвать связь с Лорейн, потому что сейчас выглядишь ужасно, в отличие от того времени, когда был с Шайди. Зачем, сынок? Зачем? – с болью шепчет она, и у меня печенье в горле застревает.

– Мам, Лорейн… она беременна и обвиняет меня в насилии, а Маршал угрожает будущим Шай.

Мама шокировано охает и прикрывает рот рукой.

– У меня не было выбора, я пытаюсь защитить Шай и сейчас хочу вывести Лорейн на чистую воду. Я знаю, что она не беременна. Она сфабриковала все анализы, где-то взяла тест на ДНК, в результатах которого написано, что именно я отец. Но я всегда был осмотрительным, мам. Всегда. И она отказывает мне в совместном походе на УЗИ, объясняя это тем, что я не заслужил. Отец её поощряет. Я не знаю, что мне делать, – качаю головой и откладываю печенье.

– Господи, сынок, что же ты раньше не сказал мне? Я же работаю в больнице. Я могла бы…

– Не хочу втягивать тебя в это. Я разберусь с этим или женюсь на ней, а потом снова буду пытаться. Пока я в тупике. Маршал имеет серьёзные улики против Шай, и это из-за меня.

– Но я могла бы помочь, сынок. Я… мы что-то придумаем. Сейчас я позвоню в больницу и проконсультируюсь…

– Мам, не надо. Правда, успокойся и сядь. Я сказал это, потому что не хочу, чтобы ты ненавидела меня. Мне хватает собственной ненависти к себе, – хватаю её за руку и заставляю сесть обратно.

– Ден, я не могу ненавидеть тебя, ты же мой ребёнок. И как любая мать, хочу помочь тебе. Шайди знает о том, что тебя шантажируют? – она кладёт ладонь поверх моей руки, и я отрицательно качаю головой.

– Мне запрещено говорить ей об этом и кому бы то ни было. Маршал тогда без зазрения совести обнародует данные о Шай, и… это очень опасно, мама. Действительно, опасно. Шай могут посадить в тюрьму на долгий срок. Уж лучше я буду отвечать за всё и женюсь на Лорейн, чем Шай пострадает. Прости, что рассказал. Это убивает меня. И я очень хочу спать. Могу я переночевать сегодня здесь? – поднимаюсь со стула, показывая маме, что разговор окончен.