Григорий Жадько - Человек-катастрофа

Сигареты Winston, родом из Северной Каролины, он любил и любил первый щекочущий глоток дыма после большого перерыва, когда по телу растекается сладкая истома. Незаметно кончилась сигарета, солнце припекало, а закуривать новую было не в правилах Олега. Он с неудовольствием, в который раз, взглянул на Мацони и вдруг увидел странную картину. В метрах трех четырех от здания, на траве, появилась необычная рваная полоса земли с гребнями и широкой трещиной.

– Однако! – невольно вырвалось у него и лицо его вытянулось от удивления.

«Ведь десять минут назад я там проходил! – пронеслось у него в голове. – Откуда она могла взяться?» Присмотревшись повнимательней, он поразился тому, что газон у здания и трава, которая была ближе к нему, вели себя странным образом: они перемещались относительно друг друга.

Олег встряхнул головой, как от наваждения. Решил, что ему показалось и вновь уперся взглядом в эту странную полосу. «Нет! Не может быть!» – говорил его разум. А глаза неумолимо фиксировали медленное движение. Это был не оптический обман. Все конструкции Мацони очень медленно сползали вниз по склону и при этом здание оставалось абсолютно неповрежденным. Даже стекла блестели на солнце как ни в чем не бывало.

Олег торопливо встал и быстрым шагом пошел, скорее побежал, вверх по склону. Ему хотелось посмотреть, на правый торец здания. Его глазам открылась необычная картина: там зиял рваный котлован, окаймлённый свежей влажной глиной. Он был в человеческий рост и не менее метра в ширину, и продолжал расширяться, будто кто-то невидимый, громадной лапой, толкал, расширял его вниз по рельефу.

Убедившись, что это оползень, который может разрушить Мацони, Олег опрометью ринулся обратно, прыжком перескочил движущуюся трещину и как на крыльях влетел в распахнутые двери. Он был так возбужден, что не контролировал себя и его крик был громогласен:

– Уходите отсюда! Скорей! Дорога каждая секунда! Скорей!

Посетители и официанты обернулись и посмотрели на него с удивлением. На их лицах читалось плохо скрытое недовольство, а некоторые очевидно приняли его за сумасшедшего. Странно, но никто не сделал попытки стронуться с места. Вдобавок очень расстроенной выглядела Лиза. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего, а глаза уничтожали Олега и готовы были превратить в пепел.

– Здание может разрушиться! – крикнул он громко, но на полтона ниже, чем в прошлый раз. – Все на выход! Правда!

Но все опять остались на своих местах. Вдобавок один пацан из пьяной кампании даже громко засмеялся. Начали улыбаться и его спутники и даже некоторые из тех, что сидели за соседними столиками. Лиза демонстративно отвернулась, сделав вид что, не знает его.

К нему, наконец, неспешно шагая как павлин, подошел один из работников кафе, очевидно метрдотель, и явно сдерживаясь, чуть брезгливо спросил:

– В чем дело молодой человек?! Вы мешаете нам работать?! Попрошу выйти вас отсюда и не пугать народ!

Это был важный тип, из тех, кто умеет гордо носить свою, чуть с сединой голову, из тех, кто одним кивком головы разрешает или повелевает и который считает свою персону очень значительной. Его напомаженные и приглаженные волосы были строго уложены, а на носу покоились очки в дорогой оправе. Из-под их стекол он внимательно и строго изучал не бог откуда взявшегося громкоголосого смутьяна.

– Здание сейчас рухнет! Оно ползет по склону. Вы все в опасности! – продолжил Олег так, чтобы было слышно не только этому павлину, но и большей части зала. Но получилось немного визгливо и неубедительно. Это он чувствовал и сам, но в эти секунды голос ему был не подвластен.

– С чего вы решили?! – недоверчиво процедил метрдотель, все с той же брезгливой улыбкой, оглядываясь на зал и как бы ища там поддержки. – У нас все нормально.

Неожиданно прекратили работать вентиляторы. Их лопасти сделали последний медленный прощальный оборот и замерли, стихла музыка, а с кухни выглянул один из поваров и пощелкал выключателем.

На него вопросительно взглянул важный господин, что разговаривал с Олегом. Повар показал на лампочки и провел пальцем по горлу. Стало понятно – прекратилась подача электричества.

– Выйдете, сами поглядите, только скорей! – с тревогой и беспокойством вновь обратился к нему Олег, чувствуя перелом в его настроении и стремглав первым выскочил из здания.

Метрдотель, нехотя, соизволил потревожить себя, но нисколько не ускорился. Он вышагивал мерно и не спешно, пока не увидел движущуюся трещину. Она местами уже была более полуметра и движение ее краев ускорилось. Сейчас все ползло уже не на сантиметр два в секунду, а пожалуй, на все пять. Осознав опасность, метрдотель побледнел, спесь с него сразу слетела, и он стремглав бросился назад, но в Мацони не забежал, а крикнул с порога: