Альбина Новохатько - Танцы на стекле

–То есть вы хотите сказать, что впервые почувствовали влечение к женщине?

Задал вопрос личный психиатр Давида, он ходил к нему уже два года, и часами лежал на кушетке рассказывая обо всём что происходит в его жизни.

–Да. Это не даёт мне покоя. Она будто перевернула моё сознание, смогла вывести меня на эмоции. А вы знаете, как я люблю всё контролировать, и в первую очередь себя. А её удаётся разозлить меня в считанные минуты, и я боюсь, что однажды не смогу выдержать…

–В таком случае, что вы намерены делать?

Этому доктору психологу с практикой в двадцать лет приходилось повидать не мало психов, но такого человека он встретил впервые.

–Видите ли, я совершенно не знаю женщин. Они для меня загадка, их духовный мир меня не интересует, а она интересует, точнее ей удалось привлечь моё внимание. Хочу понять, что же я могу? И нравлюсь ли ей? Нет, значит, потребую плату.

У доктора на затылке зашевелились волосы. Страшно подумать какую плату он потребует, и что станет с этой девочкой!

–Может, будет лучше действовать иначе? Как я понял она ещё не знала мужской ласки.

–Это невозможно. В наше время не смешите меня доктор. Вот это и меня интересует, неужели она так хорошо умеет играть? Вот эту загадку я и хочу разгадать.

Давид встал с кушетки и быстро покинул кабинет.

Доктор с облегчением выдохнул, достав из кармана пиджака платок, промокнул выступивший пот на лбу. Ему не нравился этот человек, даже больше каждый раз после его визита он испытывал стресс.

Давид вошёл в гостиную своего особняка в которой не оказалось никого решил проверить у бассейна. Воскресное утро выдалось тяжёлым, этот разговор с доктором не давал ему покоя. Ева лежала в шезлонге в купальнике принимая солнечные ванны. Ей кожа стала бронзовой, капельки воды стекали с мокрых волос, его взгляд скользил по плоскому животику и остановился на бёдрах…Ему стало интересно делает ли она это с собой? Ласкает ли себя, когда остаётся одна и как часто? Н

–Что вы делаете?

Услышав её вопрос, он встрепенулся, отогнав непристойные мысли.

–Ничего, – сухо произнёс он, взглянув ей в глаза. – Ты завтракала?

–Нет ещё, хотите провести утро со мной?

–Пожалуй, если ты не против.

–Давайте, Валентина уже, наверное, ждёт нас.

–Тогда идём, я ужасно голоден.

Ева вскочила на ноги, не заметив, как тонкая полоска купальника съехала, обнажив округлую грудь с маленьким тёмным соском. Давид непроизвольно облизал губы, вытаращив глаза на эти прелести.

Ева поймала его взгляд, опустив глаза, охнула, быстро прикрыв рукой оголившуюся грудь.

–Давид!

–Что? – ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы придать голосу безразличные нотки.

–Ничего, мне нужно одеться.

Ева побежала в особняк, ругая себя за эту оплошность. Если так пойдёт дальше, он и на самом деле потребует платы, не нужно дразнить зверя. Этот казус может обойтись ей дорого, но она прекрасно понимала, зачем здесь, и скоро этот день наступит.

А в это время Давид сгорал. Он проклинал и ненавидел ту свою тёмную сторону. Мысленно выругав себя за слабость пошёл следом за ней.

Ева спускалась по лестнице, когда он собирался подняться.

–Ева. Это моя ошибка я не должен был.

–Всё нормально.

Ева прошла мимо него и направилась в столовую.

–Хорошо.

Пробормотал он, последовав за ней.

В столовой их ждал накрытый стол. Валентина быстро их обслужив, оставила одних. Давиду кусок в горло не лез, аппетит пропал напрочь. Мысли о её прелестной груди не оставляли его, и ему становилось всё сложнее находиться с ней в этом огромном доме. Прошлую ночь он пролежал без сна, прислушиваясь к звукам в доме. Возможно, он ждал, когда откроется дверь, и она войдёт в его спальню, юркнет в кровать…

–Что с тобой Давид? – Обеспокоенно поинтересовалась Ева потому как не узнавала его.

–Ты должна уехать, как можно скорее. В городе есть квартира она пустует, можешь жить там…

–Почему? Что я сделала? – обиженно поинтересовалась она, поджав губки.

–Дело не в тебе. Я боюсь себя, боюсь обидеть тебя. Ты не знаешь кто я…

–Так скажи мне.

–Я всё сказал, прошу, езжай в город. – Давид сглотнул горький комок, подступивший к горлу. – Твоё присутствие выводит меня из себя. Ты своенравна, упряма и непокорна. А я привык контролировать свою жизнь, а ты выбиваешь меня из привычного для меня уклада.

–Вы не понимаете, я не могу! Моя Мать меня проклянёт!

–Мне плевать! – Давид вскочил, ударив по столу кулаком. – На тебя, на твою неуравновешенную Мать! Покинь мой дом, и никогда не говори мне, что не можешь!