Наташа Шторм - Адель. Узница замка Донвер

─ Мои глаза не выносят яркого солнца. Поэтому в моём распоряжении всего лишь несколько минут, чтобы насладиться красотой этого мира.

Я зачарованно смотрела на зарождавшийся день. Темнота неохотно отступала, сдавая свои позиции медленно, дюйм за дюймом, трусливо поджав хвост. Она ещё окутывала западную часть двора, обнимала раскидистые деревья, цеплялась за корявые ветви, пряталась в глубоких дуплах, но там, на востоке, уже поднимался золотой солнечный диск, разливая вокруг себя удивительное сияние.

─ Это небо! Оно прекрасно. Даже в Провансе, где я родилась, оно не имело стольких оттенков, от голубого до ярко-сиреневого. Даже не думала, что осенью можно увидеть столь потрясающую картину. ─ Я жадно впитывала в себя красоту, и тут с ужасом поняла, что произнесла это вслух.

Мужчина задёрнул шторы и резко повернулся.

─ Вы творческая личность, мисс. Пишите стихи? Музицируете?

Я покраснела.

─ Нет. Вовсе нет.

─ Тогда что? Рисуете? Лепите из глины?

Я почувствовала, ещё немного, и меня вышвырнут из замка прочь.

─ Не рисую и не леплю. Это всё осталось в прошлой жизни.

Граф сел в высокое кресло и указал на соседнее.

─ В прошлой? Чем же она отличалась от настоящей?

Присев на краешек, я задумалась.

─ Раньше я жила, как бабочка, порхала с цветка на цветок и совершенно не заботилась о завтрашнем дне. Но после смерти отца пришлось спуститься на землю и научиться выживать.

─ Вы сирота?

Я кивнула.

─ Семья дяди приютила меня из милости. Все они добрые хорошие люди, но сидеть на их шее я не могла.

Граф помолчал.

─ Что же мешает Вам выйти замуж и обзавестись собственной семьёй?

Я пожала плечами.

─ Ничего. Но я пока не встретила того, с кем захочу прожить долгую жизнь, состариться и умереть в один день.

─ В один день… Звучит, как в дамских романах. Мило и немного пошло.

Проклиная свой длинный язык, я опустила голову.

─ Вижу, Вы не верите в любовь, в привязанность, в счастье.

Мужчина кашлянул. В темноте блеснули белоснежные зубы.

─ Что есть любовь? Иллюзия, обман. И, когда он раскрывается, приходит боль, которая выжигает в сердце огромную дыру.

─ Но есть и другая, исцеляющая, заживляющая кровоточащие раны, очищающая душу.

Я заметила, как улыбка сползла с лица Дарта.

─ Чушь.

─ Вовсе нет. ─ Я поднялась с кресла и прошлась по кабинету. ─ Мои родители нежно любили друг друга. Они прожили в согласии пятнадцать лет. ─ Я помолчала, пытаясь побороть нахлынувшие эмоции. ─ Когда мама умерла от лихорадки, отец тоже сдал. Через месяц после похорон у него отказали ноги. Папа передвигался на костылях, а вскоре и вовсе слёг. Думаю, без мамы он не мог жить, не хотел. Я наблюдала, как папа угасал, но не знала, чем помочь. ─ Я замолчала.

Граф лишь пожал плечами.

─ Вы ухаживали за ним всё это время?

─ Да. Как за малышом. Кормила, переодевала, читала на ночь. Я пыталась вернуть ему радость жизни… Но не смогла.

Мистер Дарт поднялся и прошёлся по комнате.

─ Видите, Ваша история лишь подтверждает мои слова. Любовь приносит боль и разочарование. Так что вот Вам мой совет, милая девушка, возвращайтесь к дядюшке и постарайтесь выйти замуж за хорошего парня. Только не влюбляйтесь в него, иначе превратите свою жизнь в ад.

Домой? Я чуть не завыла от отчаяния.

─ Нет. Я никуда не поеду.

В голове всплыли слова Жанны, которые она произнесла уже у порога моей новой комнаты.

─ Ваше трудоустройство зависит от решения хозяина. Не буду лукавить. Тут до Вас побывало пять достойнейших девушек, и всех господин отослал назад. Если Вам нужна эта работа, ─ будьте настойчивы, не бойтесь проявить характер.

─ Что Вы сказали? ─ Мужчина повернул голову в мою сторону.

Упрямо вскинув подбородок, я произнесла по слогам.

─ Я никуда не поеду.

Казалось, граф опешил от такой наглости.

─ Но мне не нужна сиделка. Я не нуждаюсь ни в заботе, ни в жалости.

Мой голос стал жёстким.

─ Я и не претендую на должность сиделки. Считайте меня секретарём, помощником. Я стану поддерживать Вашу связь с внешним миром, пока Вы не покончите со своим затворничеством и не выйдите за стены своей тюрьмы. Да и Жанне я пригожусь. Так что, уважаемый мистер Дарт, сэр, сегодня я составлю Ваше расписание на день, и за завтраком мы его обсудим. ─ Я подошла к двери и обернулась. ─ А, что касается заботы, она нужна всем.

Она оказалась странной, слишком странной, эмоциональной, дерзкой, и такой непохожей на девушек, побывавших тут стараньями Жанны. Я не видел её лица, лишь очертания профиля, лишь тонкую фигуру, хрупкую и ранимую. Внешность совершенно не подходила к её характеру, который проявлялся в манере говорить, гордо вскидывая подбородок, в логичности суждений и властных нотках, которые зачастую проскакивают у матерей, журящих своих чад. Тем не менее, мисс Блюмбери обладала удивительной чувственностью, что меня, несомненно, тронуло. Она задела невидимые струны души, которая, как мне казалось, совершенно окаменела за эти годы.