Лорен Лэндиш - Брось мне вызов

Я щелкаю пальцами, чтобы подчеркнуть свою мысль.

– Люди глупые, – говорю я с тяжелым вздохом, но понимаю, что порой подобные мелочи могут быть признаком чего-то более серьезного, поэтому не слишком сержусь на нытиков.

За исключением случаев, когда мне приходится отвечать в сотый раз на один и тот же вопрос.

Я снова переключаю внимание на проверку почты, какое-то время игнорируя Тиффани. Хоть я и люблю свою работу, но она бывает нудной и однообразной, как сейчас: проверка марок и этикеток на исходящих письмах. Но Тифф не дает мне скучать, периодически подбивая меня на всякие глупости, например, приклеить на задницу розовый стикер, когда я иду за кофе.

– Ой, как так получилось? Спасибо! – говорю я леди, которая шепотом сообщает мне об этом, будто боясь опорочить мое честное имя.

Я тихонько смеюсь, возвращаясь за стойку. На слишком безумные поступки времени нет, что, скорее, к лучшему. Мы сидим на телефоне, отвечаем на вопросы и работаем как информационный центр практически для всего здания.

Сразу после обеда я вижу, как в здание входит группа мужчин в костюмах, оживленно беседующих между собой. В этом нет ничего необычного, ни в костюмах, ни в беседах. «Фокс» – успешная компания, потому что не относится к своим сотрудникам как к роботизированным болванам, и многие действительно любят свою работу.

Но есть среди этих костюмчиков кое-кто особенный, идущий позади остальных, и Тифф толкает меня локтем, когда замечает его:

– Чтоб меня…

Я слежу за ее взглядом и вижу его: босса Миранды, полагаю, технически и моего босса тоже, поскольку он руководит отделом внутренних операций.

Великий и ужасный Вулф.

Колтон Вулф.

Высокий темноволосый красавчик с самым сексуальным британским акцентом, который я когда-либо слышала. Он – образец нового поколения руководителей «Фокс»; мужчина, у которого есть все: мозги, стержень и достаточно сексуальности, чтобы даже двубортный габардиновый костюм сидел отлично.

Проходя через вестибюль, он не говорит ни слова. Он даже не смотрит на меня, хотя я уже не помню, сколько раз пыталась привлечь его внимание.

Я приносила ему утренний кофе, изображала приступ чихания, а однажды уронила папку прямо у него под носом и наклонилась, чтобы поднять ее. Естественно, на все это меня подбивала Тиффани.

После фокуса с папкой я сдалась, потому что он прошел, не соизволив даже взглянуть на мои виляющие бедра.

Сказать, что он красив, – значит ничего не сказать. И тот факт, что я работаю в отделе, которым он руководит, что я работаю под ним … Да, у меня была парочка фантазий, связанных с этой фразой в совершенно другом смысле.

Но он не сказал мне ни единого слова. Я два с лишним года в компании, если считать летние стажировки, и самое большее, что он сделал за это время, – это дал небольшую двухминутную приветственную речь на встрече с новыми сотрудниками в мой первый рабочий день.

– Бросаю тебе вызов… заговорить с ним.

Я поворачиваюсь к Тиффани: она широко улыбается, глядя на меня. Я не могу винить ее. Я постоянно выношу ей мозг по поводу ее увлечения моим отцом, поэтому нельзя винить ее за то, что она подтрунивает над моей тайной увлеченностью Колтоном.

– Тифф, мы уже сто раз говорили. Помнишь случай с виляющим задом? Он безнадежен.

– Я серьезно, – говорит она, по-прежнему улыбаясь, как будто только что сбежала из психушки. – С тех пор как ты положила на него глаз, ты постоянно за ним наблюдаешь, а он тебя даже не заметил . Это твой шанс. Если он обратит на тебя внимание и пойдет дальше, ты будешь знать наверняка. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

– Тифф, – возражаю я, понимая, что она бросает мне вызов и отказаться будет нелегко. – Он наш босс. Или босс Миранды. А это значит, что если я поставлю себя в глупое положение, то она доконает меня прежде, чем закончится рабочий день. И здесь есть опасная близость ко второму правилу – никакого интима.

Тиффани остается непоколебимой и скрещивает руки на груди.

– Я же не заставляю тебя трахнуть его на столе. Я лишь настоятельно рекомендую поговорить с ним. Лицом к лицу, с глазу на глаз. Я бросаю двойной вызов: назвать Колтону Вулфу свое имя и сказать, как он сексуален в костюме.

Двойной вызов. Черт. Я не могу. Не могу. Это так глупо, хотя ее слова рисуют очень даже сексуальную картину нас двоих, но…

Он проходит мимо, мое сердце выпрыгивает из груди, и прежде чем что-либо осознать, я открываю рот:

– Доброе утро, мистер Вулф! Милый костюмчик!