Лили Рокс - Горячий профессор

Мне и не надо было говорить, потому что я и так не могла оторвать взгляд от этих двоих. Игорь Дмитриевич так красиво ей улыбался, будто она подробно рассказывала лекцию по его предмету. В груди вновь становилось неприятно. Почему он мне не улыбался так, когда я отвечала ему на дополнительных занятиях? Сегодня как раз был день занятий, и думаю, что должна еще усерднее подготовиться.

– Пошли, – я сильнее, чем должна, дернула Иру за рукав и потащила ее к входу в здание.

Она не знала, что творилось у меня внутри. Да и мне самой было непонятно. Почему каждый раз, когда возле него оказывается Аня, меня этот факт так сильно выводит из себя?! С какой стати я так реагирую на него? Да еще и вижу бесстыдные сны с его участием.

К счастью, в расписании не было его пары, и я в этом видела хороший знак, я наконец-то смогу успокоиться перед вечерними занятиями с ним…

День пролетел так быстро, что я очнулась только когда прозвенел звонок с последней пары и все радостно засобирались домой. Но для меня все еще только начиналось и сердце бешено вытанцовывало какой-то нелепый ритмичный танец в груди.

В назначенное время я уже стояла перед дверью кабинета, легко постучав, я зашла. В классе было только трое учеников. Мы поприветствовали друг друга, после этого ребята сразу же уткнулись в телефоны.

– Всем привет, – поздоровался с нами Игорь Дмитриевич.

Он уже успел переодеться в другую одежду. Волосы его слегка растрепались и это было даже привлекательнее, чем идеально уложенная прическа.

После занятий я заколебалась. В тот раз, Игорь Дмитриевич сказал, что подвезет до дома, но с другой стороны, я боялась его обременять. А вдруг он подумает плохое обо мне?

– Марфа, задержись, – сказал он прежде, чем я вышла из класса. – Присядь пока, я закончу с бумагами, а потом я тебя подвезу.

Мое сердце радостно затрепетало. Просидев недолго, он собрался и подошел ко мне.

– Прошу, – он протянул свою широкую ладонь, и я уставилась на нее.

Мне хотелось прикоснуться к его ладони, но в голове звучали наставления матери о контакте с мужчинами.

– Спасибо.

Его ладонь была теплой и больше моей собственной в два раза. Мне показалось, что в момент прикосновения между нашими руками пробежало электричество. Это длилось недолго, но искра, что вспыхнула, была очень сильной и яркой.

Оказавшись в машине, я снова ощутила то странное чувство, что возникло, когда я лежала в кровати. Будто все тело пульсировало от головы до пальцев ног.

– Ты что так ерзаешь? – заметил он мое состояние.

– Простите.

– Да брось, не такой я уж старый, чтобы вечно выкать. Когда мы вне университета, можешь обращаться со мной на ты, я не против, – улыбнулся он мне, не забывая следить за дорогой.

– Хо…хорошо.

Конечно, ничего хорошего. Он же преподаватель, а я студент. Как я могу так фривольно обращаться к нему?

– Ну, что, Марфа. Как все успеваешь? И учиться хорошо, и на свидания бегаешь, а? Ты не против, если я закурю?

Я покачала головой.

– Я не бегаю на свидания…

– Что?

– Я не бегаю на свидания, – еще громче проговорила я.

Он смахнул пепел и повернул направо. Его глаза подозрительно сощурились.

– Врешь. Как у такой красивой девочки нет поклонников?

Мама говорила, что, когда люди делают что-то приятное, значит им что-то нужно от меня. Особенно те, кто просто так льстят. Но… Что может понадобиться от меня Игорю Дмитриевичу?

– Нет.

Он многозначительно посмотрел и как-то странно хмыкнул. Заезжая на остановку, он убавил громкость радио и повернулся корпусом в мою сторону.

– Нечего постоянно быть погруженной в учебу, развлекаться тоже надо, Марфа. Если хочешь, могу помочь с этим, – совершенно по-мальчишески подмигнул он.

С каждым днем мне становилось невыносимо находиться рядом с Игорем Дмитриевичем. Когда он оказывался поблизости, тело начинало странно реагировать, то бросало в дрожь, то, наоборот – каменело.

Сны стали все больше походить на сюжет какого-то непристойного фильма с рейтингом для взрослых. Я такие сама специально не смотрела, но как-то раз Ира показывала, после чего я долго не могла отойти. Как будто наяву я чувствовала его касания во всех местах, где можно только коснуться. Мои щеки алели каждый раз, когда он смотрел на меня.

Я как-то даже подходила к матери, жалуясь на свое состояние, но она лишь отмахнулась, говоря, что это все погода. Его образ вытеснил все мысли в голове и до меня наконец дошел смысл письма Татьяны Онегину. Я и вправду думала, и никак не могла забыть любые фразы, сказанные Игорем Дмитриевичем. Если Татьяна объясняла это любовью к Онегину, то неужели я чувствую, то же самое по отношению к своему профессору по истории?