Ви Корс - Туман и Молния. Книга 16

Лис встал, и от Корса не скрылось, как невольно исказилось его лицо. Он поморщился, потому что колокольчик при каждом его движении позвякивал.

– Элис, – Корс вдруг подумал, что у бедняги даже нет нормальной фамилии, а вместо неё женское имя его матери-шлюхи. И Корс, называя его по фамилии, называл его женским именем. Каково это, отзываться на имя шлюхи?

– Лис… я пришёл помириться. И сказать, что мне очень жаль, я сочувствую и считаю несправедливым то, что сейчас происходит.

– Мне без разницы, – сказал Лис, и колокольчик звякал от каждого его слова.

– А где Карина?

– В гостях у Лилы.

– Ты её отпустил?!

– Она устала от меня, и она закрыта.

– Знаешь, – Корс запнулся, но тотчас решительно продолжил, – я забыл, что ты делал с Кариной. Ты её муж. И я буду просить Ника и Арела перестать мучить тебя.

– Мне не нужен защитник, – резко бросил Лис, – и твои ухмылки. Проваливай!

Корс протянул ему аккуратную стопку бумаг:

– Это называется логистика. Вот логистика по походу, она составлена на основе ревизии. Если ты будешь чётко следовать этому плану, то у нас не будет голода.

И Лис взял листы:

– Спасибо, – сказал он.

– Э… Лис, сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Сколько?!

– Тридцать два, может, чуть меньше или чуть больше. Но примерно тридцать два.

– Может, больше?

Лис покачал головой:

– Нет, я помню. Даниэль Красс спрашивал у матери. И потом, мне отец тоже сказал.

– И когда у тебя день рождения?

– Ну, прямо точное число я не знаю, конечно. А что? Не похоже?

– Честно, без обид, но нет. Ты выглядишь старше. А получается ты немногим старше Карины, и вы совсем молодые были, когда встретились.

– Да, – сказал Лис, – но я уже несколько лет воевал на стороне красных тогда.

– Я думал, тебе минимум тридцать пять. Получается, что если бы не Ник, ты бы и до тридцати пяти не дожил. Просто умер бы от туберкулёза или язвы.

– Или погиб в бою. Корс, какая разница, меня одна только мать три раза убить пыталась и не смогла, и еще Карина. И красные. И чёрные меня повесить хотели не так давно. Я всю жизнь хожу по краю.

– У тебя точно девять жизней!

– Ага, и все херовые.

– Не спорю, ты пережил много унижений и страданий, и они не сделали тебя лучше, а только озлобили. Мне очень жаль. Но ты имел уважение отца. Ты имел власть и был победителем.

– Да, у меня было не меньше твоего, Корс.

– Опять ты меряешься. Ну что за привычка – сравнивать постоянно себя с другими. Каждому своё. Знаешь, Ник и Арел тоже презирают людей, им плевать, насколько человек велик, для них он все равно кожаный мешок с дерьмом. А для тебя все люди лучше, чем ты. Может, стоить поучиться у Демона и перестать считать других такими славными, перестать пытаться доказать людям что ты не хуже них?

– Когда ты перестанешь учить? Читать свои лекции о том, как кому надо поступать? Ты все время поучаешь. Это твоя поддержка?

– Я буду просить за тебя! Даже если и мне за это достанется. Я и так уже раскрашен и украшен не хуже твоего.

– Да, – сказал Лис, – игра была равна, играли два говна.

– Прекрати! Лис!

– Почему ты перестал называть меня Элис?

– Не хочу. Это имя твоей матери, оно… как вы говорите… зашкварено.

Лис усмехнулся.

– Твоя мать… она стала заниматься этим ремеслом, попав в тяжёлые жизненные обстоятельства, а где был твой красный отец?

– Корс, он просто поигрался с чёрной девчонкой и забыл про неё.

– Она вернулась к чёрным, и они её наказали?

– Да.

– Она была в тюрьме?

– Да.

– А где в это время был ты?

– Я был вместе с ней, женщин часто сажают в тюрьму вместе с их маленькими детьми, ты же знаешь. Потом нас выпустили.

– Но её позорно пометили как шлюху и сделали несмываемые стрелки на глазах, да?

– А как ты думаешь? – сказал Лис.

– Не представляю, каково это…

– Правда? У тебя ведь они нарисованы тоже.

Корс проглотил издёвку:

– Я, кажется, начинаю привыкать к твоему несдержанному языку. И знаешь, имя Атли тебе действительно не идёт. А имя Сигмер – оно слишком чужое, непривычное, это имя красных. Тебе действительно лучше всего подходит твоя кличка, и даже Карина тебя так называет. – Корс улыбнулся.

И Лис улыбнулся ему в ответ. Увидев его треугольные зубы, Корс не сдержался и покачал головой:

– Я сейчас понимаю, что поступал предвзято. Что я вёл себя бестактно и был груб. А ты ведь никогда в полную силу не давил меня, терпел. Ты только делал мне больно через мою дочь.

– Я люблю её. Ты кое-что стал понимать, а про нас с Кариной так и не понял. Я ведь терпила в этих отношениях! Она – моя слабость. Она умрёт, и я умру!