Елизавета Соболянская - Рождение королевы

Сначала пришлось закупить крытые повозки – лето было в разгаре, нехорошо морить на жаре кормящих женщин и детей. Потом пришлось снабдить повозки одеялами, подушками, ведрами для воды и нужды, веревками для сушки пеленок и запасом еды и ткани.

В назначенный для отъезда день кормилицы выйдя на крыльцо, вдруг хором зарыдали, прощаясь с родной землей. Как ни пытался капитан навести порядок, уверяя, что через пару лет женщины точно вернутся домой, его не слушали. Слезоразлив прекратила хозяйка поместья. Молодая женщина вышла на крыльцо и на зависть капралу гаркнула:

– Кто будет рыдать, сейчас же рассчитаю, без жалования! У меня тут найдутся желающие столицу поглядеть!

И все. Женщины молча утерли платками покрасневшие от слез лица и полезли в повозки. Их пришлось купить четыре. Отряд по-прежнему делился на тройки, только теперь одна тройка ехала впереди, одна позади, еще две охраняли ценный груз с боков.

Поскольку ехать предполагалось по благоустроенной королевской дороге, капитан Тулон не предполагал особых трудностей. Вдоль тракта хватало харчевен, колодцев и просто кострищ с навесами для «дикой» ночевки. Однако женщины, почуяв слабину оборотня, сделали пятидневный путь просто невыносимым! Они болтали и пели днем, когда дети засыпали от тряски повозок, зато ворчали и жаловались ночью, когда в тишине девочки начинали требовать внимания и заботы.

К тому же, за время ожидания, младенцы объединились и стоило заплакать одной малышке, и рыдать начинали все! То же самое произошло с женщинами. Одна кормилица хотела пить, и тут же брякали кружками все остальные, формируя очередь, задерживая караван. Что уж говорить про ночные бдения с коликами! Порой раздраженный и вымотанный капитан объявлял у костра:

– Пойду посты проверю! – а сам уходил в лес, менял ипостась и пугал постовых зверским хохотом или воем! Иногда же наведывался в ближайшую деревню, напивался в дешевой таверне, устраивал драку и от души молотил кулаками, чтобы через час-полтора извергнуть невразумительное пойло, искупаться в ближайшем ручье и вернуться к огню спокойным и невозмутимым, на зависть молодым гвардейцам.

Все когда-нибудь заканчивается. Ранним летним утром повозки простучали колесами по брусчатке и въехали на территорию дворца через вход для слуг. Его Величество не желала афишировать прибытие будущей королевы. Тем не менее информация, как водится просочилась. Помимо назначенной прислуги, у заднего крыльца собрались все, кто в этот час не был занят своими непосредственными обязанностями. Кормилицы, сначала робея, а позже уже приосанившись, выбирались из повозок, с подопечными на руках, а капитан сверял их со списком, называя имена претенденток на будущее величие.

– Благородная девица Мейсен! – объявлял он, и вперед выходила белотелая красавица в белоснежном чепце, держа на руках смуглую, вертлявую кроху. – Леди Ауспер! – и еще одна округлившаяся деревенская баба в чистом переднике выносила вперед ворох кружевных пеленок.

Когда перекличка закончилась, лорд Тулон с облегчением передал список управляющему, и чуть ли не бегом направился в сторону конюшен.

– Барон, – окликнул его королевский секретарь, – Его Величество ждет вас в своем кабинете в полдень.

– Непременно буду! – отозвался оборотень, мысленно вздыхая. Его бойцы сейчас отправятся в казармы – отъедаться и отсыпаться. А ему придется быстро забежать в купальни, смыть дорожную пыль и конский пот, отыскать в сундуке мундир, сапоги, шляпу… Едва успеет к полудню придать себе вид, приличный при дворе. Сейчас его дорожный плащ из черного превратился в рыжий, сапоги износились, штаны вытерлись, а мундир «украсился» мелкими дырочками от костров.

Пока капитан приводил себя в порядок, успел наслушаться дворцовых сплетен. Оказывается, при Дворе развернулась борьба за фрейлинские места при малышках. Прислуживать будущей королеве рвались все знатные фамилии, которым не удалось родить девочку к обозначенному сроку. Ведь всем известно, что и самые жестокие тираны прислушиваются к друзьям детства, нянюшкам, и тем, кто был с ними рядом в юные лета.

Астролог все еще не нашел примет, способных однозначно определить будущую Великую, желающих служить распределяли жребием. Точно так же будут выбираться комнаты, личные камеристки и все прочее, необходимое детям от горшков, до пони. Повлиять на что-то может лишь приказ короля, но монарх не собирается выделять младенцев по знатности или красоте.