Татьяна Зайченко - Серебряное пламя

Тинэ почувствовала, как ее сердце пропустило удар, и ледяной холод стал расползаться по телу. Вот так. Каждый сосредоточен только на своих ощущениях: Ним на страсти к другой женщине, Симароина на том, чтобы не приведи Светлые Духи, не было задето его самолюбие. Только ее чувства никому тут не интересны.

– А я? Меня-то кто-нибудь пожалеет? – почти беззвучно прошептала она.

Все опьянение словно ветром сдуло. Впервые в жизни она ощутила полное опустошение и абсолютное безразличие ко всему: к гостям, к празднику, к ненавистным традициям. За долю секунды в ней разрушились последние остатки самоконтроля, исчезли все нормы поведения, к которым девушка приучала себя долгие годы. Не осталось ничего, что могло бы ее сдерживать.

Почему-то теперь легко стало выглядеть бесстрастной – наверное, потому, что Тинэ на самом деле ничего не чувствовала. Кроме единственного желания: немедленно уйти – все равно куда, лишь бы подальше от этого места! Обогнув стол, чтобы не приближаться к Силмароину, она стала спускаться с помоста. И не видела, с каким изумлением смотрел ей в след Великий Лорд, для натренированного слуха которого, расслышать ее последние слова не составило никакого труда.

* * *

Силмароин изумленно смотрел в след Тинэйкалад, чувствуя себя последним идиотом. Поддавшись витающим в воздухе страстям, которые всегда распространяют вокруг себя молодые олоэсс, он совсем утратил здравый смысл. Скатился до их уровня, хотя был бесконечно старше любого из присутствующих. Наставник, называется! Девчонку, похоже, давно терзали какие-то переживания, а он и не заметил, зациклившись на собственных ощущениях.

Что ж, он сам хотел, чтобы она изменилась. Сбросила, наконец, неприступные оковы жесткого воспитания и груз безупречной чести знатнейшей семьи, которую смертельно боялась запятнать. Пока она была подростком, с этим можно было как-то мириться. Но половое созревание протекало у молодежи их расы так стихийно и всеобъемлюще, что целиком поглощало внимание, мешая сосредоточиться на чем-то другом. Борьба между зарождающейся чувственностью и надуманными правилами приличия, сделали Тинэ просто невыносимой, по сравнению с менее родовитыми и не столь притязательными ровесниками в команде! Силмароин вздохнул с облегчением, отправив девушку в составе посольства к людям. Ничто так не заставляет олоэсс повзрослеть, чем наблюдение за быстротечной человеческой жизнью. И вот он, результат.

Во что же она успела вляпаться за неделю с момента возвращения? Неужели все дело в шалопае Нимлируине? За последние несколько лет, парень умудрился лишить покоя многие сердца. Причем обоих полов. И останавливаться на достигнутом, похоже не собирался. Тинэ, конечно не могла об этом знать. Да и вообще всегда слишком серьезно ко всему относилась. Пора найти поганцу какое-нибудь занятие! Пока до беды не дошло.

Взрослое поколение приветствовало свободные взгляды на интимные отношения среди молодежи, всячески поддерживая миф об отсутствии собственнических чувств у олоэсс по сравнению с людьми. Правда состояла в том, что эти чувства, хоть и притупившиеся за многие века, все-таки дремали у каждого в глубине души. И время от времени вызывали проблемы. Нередко со смертельным исходом. Вот и Ним в любой момент рисковал нарваться. Ведь следующий Великий Лорд, на чью женщину он посмеет покуситься, не обязательно будет его наставником.

Ругая себя последними словами, Силмароин с тревогой наблюдал за тем, как Тинэ спускалась с подиума и шла по залу. Рассеяно улыбаясь, она кивала гостям, позволяла себя обнимать и невпопад отвечала на вопросы, видимо даже не понимая их смысла. И непреклонно продвигалась к выходу. Совсем сорвалась девчонка. Как бы чего не натворила.

Не отрывая от нее напряженного взгляда, Великий Лорд неторопливо отправился следом, впервые не испытывая раздражения от того, что весь молодняк в замке робеет перед ним настолько, что не осмеливается заговорить. Вот и хорошо! Не будут отвлекать.

Так что все-таки это было? В тот раз, в коридоре гостевого крыла, он явно увидел в ее глазах жалость. Тинэ всегда отличалась острой наблюдательностью, замечая то, чего другие не видели. Она вполне могла различить раздражение, проскользнувшее в его глазах. И конечно не осталась равнодушной к чувствам обожаемого наставника. Сострадательность вообще была присуща её характеру, как и другие положительные качества, которые в нее вдалбливали с пеленок. Идиотство! Это его просто взбесило! Зачем так издеваться над детьми? Она не идеальный фарфоровый солдатик, а живая девушка!