Эмилия Дарк - Секс-гостеприимство

Я снова пожимаю плечами. Я достаточно накопила для того, чтобы уйти на пенсию и стать проституткой-пенсионеркой.

– Тогда штрафуй, Артем. Или увольняй. Мне плевать.

Рука Артема хватает меня за шею и больно сдавливает ее. Он слегка ударяет меня головой о стену, а сам сквозь зубы говорит мне, а из его глаз так и летят молнии:

– Ты уже один раз плюнула. Ты помнишь тот раз? А ты помнишь о том, что из этого бизнеса так просто не уходят? Помнишь про размер неустойки, которую тебе надо выплатить? Готова ли ты платить за то, чтобы покувыркаться в койке с этим сантехником?

Я хватаю ртом воздух, но он не поступает в легкие, потому что рука Артема сдавила мое горло окончательно. Я мотаю головой, мои глаза выкатываются из орбит, и только видя это, Артем выпускает мою шею из своей руки.

– Ты отказываешься от работы или от своего сантехника? – голос Артема снова становится деловым.

Я кашляю, пытаясь начать дышать нормально. Ненавижу такое отношение к себе. Артем, конечно, классный руководитель, но эти его попытки завязать руки и не давать свободы выбора, не просто угнетают, а превращаются в закрытую дверь, в которую бесполезно стучать.

Многие девчонки так и не смогли отказаться от сотрудничества с Артемом именно по этой причине: условия ухода от него были настолько невыполнимыми, что проще было перерезать вены, чем отказаться от проституции.

А мои условия вообще были заоблачными: миллион долларов в обмен на свободу. Причем единовременно и в валюте. Когда я соглашалась на сотрудничество, курс доллара был совсем другим, а я не собиралась менять свою жизнь, думая о том, что все равно ничего другого не умею.

Конечно, если продать все мои квартиры, то выйдет гораздо больше, но я знаю Артема. Свободы он не даст, он будет делать гадости и напоминать о себе и моем прошлом. Поэтому тут был один вариант: откупиться и покинуть страну. Но какой смысл делать это сейчас, после одной ночи с Андреем? Я лучше заплачу штраф.

Артем протягивает руку, в которую я кладу свой телефон. Это означает одно: мой телефон с сим-картой изымаются, а я на днях должна сменить место жительства, так как теперь Андрей знает, где я живу.

Через пару дней Артем лично занимался моей перевозкой в другой район города, в другую квартиру, и выдал мне новый телефон с новым номером, снова напомнив мне о грозящем штрафе.

В этот же вечер я иду в магазин, где, купив бутылку вина, выпиваю ее за один присест, стараясь забыться. Я все еще на что-то надеюсь, но это глупо: Андрея я больше не увижу, таков итог нашей с ним совместной ночи, воспоминание о которой словно ножом ранит меня прямо в сердце.

А на утро мне звонит Артем и говорит, чтобы я собиралась. Штраф. Я выпиваю успокоительное, которое литрами и пачками глотаю в последние несколько дней, наряжаюсь, делаю красивую прическу и макияж и ко времени, обозначенному Артемом, я уже готова и жду звонка.

Такси везет меня за город, и поначалу мне кажется, что меня снова везут в тот же коттедж к тем же кавказцам. Однако, я ошибаюсь. Меня привозят в недавно построенный район в черте города, где больше половины домов еще не построено до конца. Я выхожу из машины и иду по указанному адресу. Вокруг ведутся строительные работы, а дом, в который я вхожу, единственный, в котором, видимо, уже имеются жильцы.

Поднимаюсь на пятый этаж, квартира уже распахнута. Спотыкаясь о мешки с цементом и рулоны обоев, я вхожу внутрь и негромко аукаю.

Слышу шум в одной из комнат, и в прихожую выходит мужчина лет шестидесяти, который сначала с любопытством осматривает меня, а потом довольно улыбается. Это и есть мой клиент? Интересно, какими пошлостями и грязными фантазиями забита его голова, что именно приезд к нему является штрафом для меня.

– Проходите в комнату, – вежливо говорит он, указывая мне на вход в одну из комнат. Я прохожу туда и вижу двуспальную кровать, накрытую полиэтиленовой пленкой.

– Мне раздеваться? – спрашиваю я, оборачиваясь к мужчине, но тот отрицательно машет головой.

– Что вы! Мне это не надо. Подождите минут десять, я позвоню.

Он скрывается в другой комнате, и я слышу, как он с кем-то говорит по телефону, причем, говорит не на русском языке.

Я начинаю подозревать неладное, понимая, что меня ждет очередное испытание в качестве расплаты за мою личную жизнь, которой у меня быть не должно.

Слышу шум в подъезде, дверь в квартиру распахивается, и я понимаю, что в помещение входят несколько мужчин. Они громко говорят и как будто ругаются между собой.