Иван Кочнев - Гемеродромос – гонец из прошлого

Густые и колючие ветви кустарника, скрывающего пролом снаружи, расцарапали и руки, и лицо, но замёрзшая на морозе кожа не воспринимала болевые ощущения, да и не до ощущений было. Главное – удалось пробраться свозь проём в заборе. И вот она свобода – Илья оказался в дальнем углу городского парка. Издалека, сквозь голые ветви деревьев и сквозь снежные всполохи бушующей метели с трудом пробивался свет уличных фонарей и светящиеся очертания дымовых труб городской ТЭЦ. Конечно, в летних сандалиях на босу ногу пробираться сквозь снежные сугробы было не с руки, вернее не с ноги, но манящий свет фонарей, особенно очертания далёких труб, вселяли твёрдую надежду и придавали жизненных сил. Свет фонарей, как казалось, согревал измученную холодом душу, хоть и призрачно, но согревал. Замерзающее на морозе тело конечно свет не согревал, тем более тела Илья не чувствовал вовсе, лишь от озноба клацали зубы. Окоченевшие руки сами по себе крепко прижимали к груди брезентовую сумку, ноги сами по себе прогребали дорогу в непроходимом сугробе.

«Надо бежать, именно бежать, иначе кровь прекратит циркулировать по окоченевшему телу и можно окончательно замёрзнуть. Замёрзнуть насмерть».

Сугроб внезапно закончился, и Илья вывалился на освещённую фонарями просторную аллею. Теперь появилась возможность оглядеться. Заснеженный парк выглядел пустынным. Да и каким ему быть в ночное-то время, да ещё и зимой, да ещё и в такой холод. Где-то там за деревьями на освещённых улицах буйствовала метель. На удивление, тротуар на аллее оказался идеально чистым и идеально ровным, словно натянутая простыня. Несмотря на вьющуюся у ног снежную позёмку на него не оседало ни снежинки, ни пылинки. Там за решётчатым металлическим забором по идеально чистому и ровному дорожному полотну словно пулей проскользил странный предмет, своими обтекаемыми очертаниями напоминающий приплюснутую каплю ртути. Не были слышны ни шум работающего двигателя, ни шум катящихся по дороге шин, не были видны и сами колёса. Может Илье всё это показалось? Показалось от того, что предмет промчался где-то там вдалеке. А может от мороза Илья уже перестал слышать, перестал различать, перестал соображать? Почему он вдруг обратил внимание на странный вид предмета? Толи пуля, толи капля. Обратил и тут же забыл.

«Надо пробираться к той улице. Там люди, там спасение».

На удачу, в металлическом заборе парка нашлась калитка, калитка, открытая настежь. А вот и долгожданное спасение – ещё один странный по форме капля-пуля-автомобиль двигался так же бесшумно, так же без колёс. Таких странных «аппаратов» он раньше и не встречал, не встречал даже на картинах художников фантастов.

Пробираясь к дороге Илья, второпях споткнулся о придорожный бордюр и по инерции вылетел на дорожное полотно.

Глава 4

Звенящий гул в ушах приутих и слепящий изнутри яркий белый свет постепенно сменился на лёгкий розовый. Илья открыл глаза. Сквозь плавающие перед ним оранжево-розовые круги над ним открылось чистое без единого облачка розовое небо.

«Розового неба не бывает, – почему-то подумал он, – разве что на закате. И всё же на закате небо не розовое, а багряное. И даже не сплошь багряное, а такими полосами-всполохами. Что происходит? Ах да! Вроде припоминаю. Жаркий день и тополиный пух. Мужики отправили в магазин за пивом. Зачем-то зашёл в подсобку искать продавщицу. Вышел из магазина и почему-то очнулся в холодном подвале. Затем откуда-то зима и заброшенный двор, дыра в заборе, заснеженный парк, странный автомобиль-капля-пуля. И кажется, удар. А может это был вовсе не автомобиль? Тогда что? А что дальше? Ах да! Перед глазами предстали стройные женские ножки в розовых чулках и в белых ботиночках на лёгкой платформе. Таких ножек в таких стильных ботиночках он не видел никогда, даже в кино. Потом подошли ещё одни женские ножки. Те были в чёрных яловых сапожках с заправленными в них синими брюками в стиле галифе, ярко подчёркивающими их эффектную стройность. Синие галифе и розовые чулки присели и нависли над ним соблазнительными коленками. А там в тени короткой юбочки, что была на розовых чулочках, как показалось, даже промелькнула розовая полоска трусиков. И вот теперь к розовым трусикам и розовым чулочкам добавилось не менее розовое небо. Это что, я на небесах? А эти ножки, чулки, сапожки, галифе, коленки, трусики? Это такие ангелы? Так-то не плохо, если на небеса забирают столь соблазнительные и наверняка очаровательные ангелы. И хотя их ангельских личиков разглядеть не удалось, судя по ножкам, они просто сказочные феи. Очаровательные ангелы, сказочные феи! Потрясающе!»