Лика Ви - Принадлежать демону

Она прикасается к моему животу и начинает смущенно изучать мои мышцы, пока я жалею, что не могу порвать цепь и потрогать ее круглые бедра.

Она мне действительно нравится, и если бы не эти цепи, я обязательно бы крепко схватил ее, прижал бы к стене, потрогал бы всю, заставил бы стонать только от моих рук на собственной пышной груди. Она бы умоляла меня не останавливаться, если бы только не эти цепи, но и с ними я могу немало. Что уж говорить, в себе я никогда не сомневался, и тело у меня такое, что женщинам обычно нравится.

– Нравится? – спрашиваю я у нее, понимая, что она вряд ли трогала по-настоящему сильное мужское тело, раз уж ходит тут при инквизиторе. У того под мантией едва ли есть такое тело, скорее слегка выпирающее брюшко, как у раскормленной свиньи. И если она это видела, то куда лучше может оценить то, что чувствует сейчас руками и видит глазами, можно даже сказать пожирает ими, бросая взгляды из-под стыдливо опущенных ресниц.

Она не ответила, только поджала губы, наливаясь румянцем, а мне очень хотелось увидеть ее глаза. В них наверняка что-то было.

– Ну же, Марта, не медли! – приказывает инквизитор.

– Старый извращенец, – смеюсь я над ним, но все равно тянусь к ней, чтобы прошептать на ушко: – Помоги мне освободиться, и я покажу тебе настоящее удовольствие.

– Я не могу, – тихо шепчет она в ответ. – Если я не сделаю то, что они хотят, меня сожгут на костре, как ведьму.

– А ты ведьма, Огонечек?

– Нет, конечно, хотя теперь… теперь уже и не знаю, – бормочет она растерянно и взволнованно.

– Ты ведьма, Огонечек, потому что меня уже околдовала, – уверяю ее я, – но я спасу тебя, если ты поможешь мне хоть одну руку избавить от цепи.

– Марта!

– Простите, – спешно говорит она и так решительно берет в руку мой член, что у меня дыхание перехватывает.

У нее холодные тонкие пальцы, которые явно не знают, что делать дальше, но от их волнительной дрожи у меня по всему телу пробегает дрожь предвкушения.

В ее неопытности столько сладких нот, что ими можно просто захлебнуться.

– Тебе подсказать что дальше, Огонечек? – смеюсь я, чтобы не выдать сбившегося от такой мелочи дыхания.

Она смотрит на меня зло, но решительно. Глаза у нее насыщенно-серые, серебристые, как у настоящей ведьмы. В них даже блестит сила. Красивая, уверенная.

Только говорить она со мной не хочет, видимо правда боится Инквизитора, а в мое могущество не верит. Напрасно. Зато решительно направляет мой член в себя, сбивая меня с мысли.

Она внутри влажная, раскрытая, горячая, а я готов выть и кусать губы, потому что мне безумно хочется ей помочь, ухватить ее за бедра, прижать к стене и взять, как я не брал уже ни одну женщину этого мира. Впервые я так сильно кого-то желаю и меня почти трясет от невозможности это получить.

– Тупой инквизитор, освободи хоть одну руку, ей же неудобно, – прошу я, понимая, что совсем никак не могу ей помочь, стоя вот так с поднятыми вверх руками, а хочу… неистово хочу!

– Справится, – отвечает инквизитор.

Она действительно неожиданно справляется. Закидывает одну ногу на меня, обхватывает руками шею и резким рывком насаживается на член, откидывая голову и выгибаясь, а я задыхаюсь волнением и стоном.

Тонкая струйка крови от ее невинности течет по моей ноге. Только теперь я вдруг понимаю, что происходит что-то ненормальное –что-то во что нельзя верить. Понимаю и тут же об этом забываю, потому что она забрасывает на меня вторую ногу, виснет на мне целиком и заглядывает в глаза, решительно и в то же время пьяно, как от вина.

В серебре ее глаз вдруг возникает золотой ободок – знак моей истинной, моей единственной, той, что может дать смысл всей моей жизни!

– Не может быть, – шепчу я оглушенно, но она, как околдованная, словно одурманенная, уже ни о чем не думает, ничего не смущается, отдается мне. Словно знает, что за нить есть между нами.

Она прижимается ко мне всем телом и двигает бедрами в невероятном ритме, впиваясь в мои губы жадным поцелуем развратницы.

Я дергаю цепь. Одну. Вторую. Обе.

Я хочу ее. Только ее. До дрожи. До истерики. До тихого хрипа.

Я искал ее, бродя по мирам. Упустить такой шанс, сорвать ритуал я просто не могу, но цепь не поддается, а желание становится таким сильным, что сдерживаться просто невозможно. Я поддаюсь ей, покоряюсь, доверяюсь полностью ее дурману. Я двигаюсь ей навстречу, как могу, представляя, как мог бы мять ее округлый зад, не будь этих цепей.

Наши языки сплетаются, а души соединяются вместе с телами. Еще один миг и она станет моей навсегда, но мое сердце внезапно… останавливается.