Ника Форд - Любовь с Дьяволом

– Ты убьешь меня? – спрашиваю тихо.

Чертков не совершает ни единого движения. Не поворачивается ко мне. Не удостаивает даже мимолетным взглядом. Только его пальцы чуть крепче сжимают руль. Вены на руках набухают сильнее, подчеркивая жесткий рельеф железных мышц.

– Не сегодня, – мрачно чеканит в ответ.

Я не могу оторвать взор от его ладоней. Я помню, как он касался меня, трогал везде, выжигал свою печать на голой коже. Я помню столько, что кружится голова. Я чувствую эти касания так явно, будто он опять берет меня. Обхватывает мои плечи, сдавливает до боли. Его горячие пальцы двигаются ниже, по лопаткам, по позвоночнику, после он обхватывает меня под ягодицами, поднимает, раздвигая бедра, и прижимает к своему горячему телу.

Я вижу это. Я ощущаю. Я знаю, это и правда происходит. В моей голове. В дикой безумной фантазии.

Я облизываю губы. Дыхание сбивается.

– Чего облизываешься? – резко бросает Чертков. – Как голодная кошка.

Я вздрагиваю от его неожиданно вопроса, смело встречаю потемневший взгляд.

Значит, все-таки посмотрел на меня, рискнул, не удержался.

– Хочу пить, – отвечаю глухо.

– Куплю воду на заправке.

– Хочу сейчас.

– И чем мне тебя напоить?

Чертков окидывает меня красноречивым взглядом, разглядывает с головы до ног. Так может смотреть только он, как будто одними глазами сдирает одежду сразу и до последнего клочка ткани, наваливается сверху всей своей тяжестью, покоряет и поднимает. Так, как будто трахает. Грубо. Жестко. Моментально выбивает из реальности размашистыми толчками, наполняет огромной пульсирующей плотью, целиком и полностью порабощает.

Я помимо воли вжимаюсь в сиденье и закрываю глаза. По-прежнему горячо. Внутри. Везде. Чертовски.

Я думаю о том, как могла так быстро сдаться, пойти за ним, легко и покорно, без какого-либо сопротивления. Он даже слова не сказал, никуда не звал, не угрожал. Кивком головы приказал идти следом. И я пошла. Как самая настоящая овца на заклание. Идиотка. Я спокойно двинулась прямо под нож. Не обернулась, не пожалела о содеянном ни единой секунды. Наверное, я вообще не соображала. Другого объяснения у меня нет. Я была под кайфом. От него. От его горящих глаз. От криво усмехающихся губ. Он мой гребаный наркотик. Героин. Этого не исправить. Рядом с ним мой мозг отключается. Так было всегда и будет… Пока он меня не убьет.

Я сглатываю.

– Скучала по траху со мной?

Его колкая фраза отправляет разряд электрического тока по телу.

– Я скучала по тебе.

– Да ну?

Его ладонь накрывает колено, взмывает по бедру в мгновение ока и почти сразу оказывается между моих чуть разведенных бедер. Пальцы отодвигают трусики и проникают между влажными складками нежной кожи, безжалостно сминают плоть.

Мне должно быть больно. Должно. Быть. Но я чувствую только дикую и кипучую похоть. Из моей груди вырывается жуткий звук – не то гортанный стон, не то звериный хрип. А мое тело подается вперед, буквально насаживается на его пальцы.

Самое время испытать стыд. Хотя бы тень этого чувства. Однако если мои щеки и краснеют сейчас, то лишь от ранящего до боли возбуждения.

Я выгибаюсь дугой. Внутренние мышцы стремительно сокращаются вокруг жестоко пронзающих меня пальцев. Тело покрывается липкой испариной.

Я даже не пробую сдерживать порочные стоны, ловлю взгляд Черткова и погружаюсь в расплавленную лаву греховности окончательно.

Дьявол. Есть в его глазах что-то такое, чего я никогда не смогу объяснить. Чарующее, запретное, гипнотическое. За гранью. Его глаза убивают меня и возносят прямо в рай.

Забавно, ведь казалось, силам тьмы нет места на небесах.

Тогда кто он? Мой свет?..

Эта мысль до одури крамольна.

– Видно, тебя ни разу не отымели по-настоящему за время нашей разлуки, – холодно заявляет Чертков.

– Урод, – практически выплевываю, добавляю несколько ругательств покруче, однако не пытаюсь отстраниться, только обхватываю его руку, все еще терзающую меня, царапаю запястье ногтями.

– Сука.

Бьет по тормозам. Хватает меня за горло.

– Будешь дергаться – я тебя рывком на кулак насажу, – произносит мрачно. – Так и оттрахаю, разработаю твое тесное сочное отверстие.

– Ты не сделаешь…

– Я сделаю гораздо хуже, – обрывает, обдавая вековечным льдом.

Пустая угроза.

Или… нет?

Чертков не отводит взгляда, окунает меня в пекло без жалости. Если даже и блефует, то очень мастерски. По коже пробегают мурашки от озноба.