Валерий Столыпин - Капризы и сюрпризы романтического воображения

Иногда любовники приходили в себя. Юноша удивился целомудренной невинности подружки, – как же так, зачем ты меня обманула? Я не имел права так поступить. Прости меня, прости!

Лариса Павловна плакала. Наверно от счастья.

Время от времени страсть вновь заставляла совершать безумные действия, не обращая внимания на сумасшедшую тряску (поезд ночью мчал с бешеной скоростью, без остановок, видно догонял упущенное на перегонах время).

Любовникам было плевать на последствия. Такого сильного опьянения им не приходилось переживать никогда прежде.

Инъекции адреналина следовали одна за другой, возбуждая тем больше, чем сильнее и ярче разгорались эмоции. Остановил ребят только призрак приближающегося рассвета, да неясный стук в соседнем тамбуре.

Перевозбуждённые, они попытались уснуть.

Лариса проснулась около десяти часов утра. Верхняя полка была пуста.

Сердце её заколотилось, из глаз хлынули слёзы. Она вспомнила, как Виктор вчера рассказывал о предательстве своих бывших невест, отчего стало ещё больнее.

– Никому нельзя верить, – подумала девушка. – Неужели на свете нет по-настоящему верных мужчин и преданных женщин?

В это время в купе зашёл сияющий Виктор. В руках у него были пирожки, апельсины и коробка конфет.

– Доброе утро, Лариса Павловна! Почему плачем? Ой, кажется, догадался. Прости, ну, прости, маленькая! Не подумал.

Виктор нежно поцеловал девушку в губы.

– К великому сожалению мне скоро выходить. Я тут всё подробно записал. Диктуй координаты. Родителей тоже. На всякий случай, мало ли что. Надеюсь, ты не сбежишь к какому-нибудь смазливому мальчишке.

Давай в фантазию сыграем.

Вообразим, как будто мы

давным-давно друг друга знаем,

хотим, и страстно влюблены…

Жизнь не стоит на месте, какой бы статичной она ни казалась. Мало того, события, происходящие с нами, ни в коей мере не подчиняются формальной логике.

Случайности различной насыщенности и значимости, то бурлят и несутся, как выскакивающие из берегов потоки горной реки после дождя, то просачиваются сквозь песчаное дно, впитываясь в потрескавшееся русло практически бесследно.

Жизнь состоит из разрозненных эпизодов. В ней, кроме рассчитанных и правильных действий, достаточно курьёзов, роковых ошибок, иронии, авантюризма.

Мы не можем употребить эти ингредиенты в концентрированном, раздёлённом на фракции виде по собственному желанию, потому, что кухня одна, а поваров, стряпающих изысканные блюда, много.

Павел Савинов лицом к стенке купе болтался на верхней полке пассажирского поезда, следующего в Керчь. Он тосковал по себе вчерашнему, пытался вычленить из коктейля различных эпизодов семейного счастья, закончившегося так внезапно, причину крушения семейного судна.

Август, месяц, когда на море солнце палит нещадно. Ему была безразлична погода. Плевать он хотел на море и отдых. Нужно, во что бы то ни стало успокоить растревоженную разводом душу, которая никак не хотела признавать обоснованность и реальность случившегося, изменить которую уже невозможно.

Проспавшись в один из дней после тяжёлого похмелья, Павел осознал, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Марина поступила подло, но она распорядилась собственной жизнью, единственной неотъемлемой ценностью личности. Теперь он должен подумать, как устроить свою судьбу.

Мужчина до сих пор не мог осознать и принять за данность, что на самом деле послужило причиной печальных событий.

Ему казалось, что повода для развода не было. Во всяком случае, серьёзного объективного основания, достаточного, чтобы взять и цинично разрушить с таким трудом выстроенные взаимоотношения.

Маленькие семейные конфликты не в счёт. Именно на них и держится большинство счастливых семей, разряжая обстановку громом и молниями, уходящими в песок. Ссоры, размолвки, гнев, споры ни о чём – это же катализатор, транквилизатор для лечения искалеченных безжалостным временем чувств.

Любовь, это бесконечное коллективное творчество, а не застывшее раз и навсегда, однажды отлитое в бронзе изваяние. Она ранима и чувствительна к переменам и всегда разная, потому, что живая.

Павел определённо любил Марину, блаженствовал от их романтического союза безмерно. А она? Что влюблённый мужчина может знать о своей женщине, чего способен видеть, если смотрит на жизнь сквозь цветные стёкла сентиментальных, определяемых по большей части иллюзиями представлений?